Шприц Игорь
Шрифт:
Уходит. Федя стоит с глупой улыбкой счастья, уходит следом за ней.
Сцена 4
Та же комната. Таня закрывает шторы. Два звонка. Она идет в прихожую. Оттуда слышится громкий голос Ножикова, звук поцелуя. Входит Таня и Ножиков.
НОЖИКОВ (оглядываясь). Так… Все по-прежнему. Ждала?
ТАНЯ. Да.
НОЖИКОВ. А чего так невесело? У тебя кто-то есть?
ТАНЯ. Нет.
НОЖИКОВ. Помнишь? Все помнишь? Всю неделю, все ночи?
ТАНЯ. Помню.
НОЖИКОВ. Я тебе, Таня, сразу скажу. Верность я тебе не хранил. А ты мне?.. Ладно, ладно. (Пауза.) Сандуны работают еще? Не зачахли с тыловой сволочью? А то они здесь, мать такую, все места хлебные застолбили. Встретил одного, четыре года на баяне в ансамбле играл. Майор, в одних чинах, все пузо в орденах. Ладно, это мы разберемся… Скажи что-нибудь, что ты, как монахиня! Жить надо. Жить надо, Танька!..
Обнимает ее, целует.
ТАНЯ. Устала я очень.
НОЖИКОВ. Вот. Устала. А я для чего? Я для тебя, как эликсир жизни. Со мной ты танцевать будешь, петь, в Крым ездить! Детей мне будешь рожать! Пятерых. А я тебя за это любить буду. Так я тебя любить буду, как только могу!.. Да… Не дожили, не дожили ребята. А хороший был пацан, Толька, а? Помнишь ты его?
ТАНЯ. Помню, но… как же это?..
НОЖИКОВ. Я и матери его писал. Мать-то мне и сообщила все. В сорок втором под Ростовом накрыло снарядом и — что там остается? Да ничего. И праха нет… А Федор Матвеич? В первый месяц… в первый месяц! И как погиб? Один, в окружении, до последнего патрона… Я, говорит, тупой! Понимаешь? Тупой он был, слов иностранных не знал… Мы еще с тобой помянем их, помянем. И Тонких твоего помянем. Помнишь, у меня на дне рождения?.. Вызвал я его в коридор, думаю, сейчас будешь ты тут на коленях ползать, барин! Ну и вот, веду я его, конвоирую, а он культурненько оборачивается — тук мне, и я сижу. Встаю, чувствую — разнесу по перышку. А он мне слева, справа и снизу. Здесь уж я, надо сказать, лег. И лежал долго. Толян две бутылки принес, мы их на троих и раздавили. Ничего, оказывается, простой был парень. Головастый правда, и зубастый… Что это с то бой?
ТАНЯ. Нехорошо как-то… Сейчас пройдет… Так ты говоришь, Федя?..
НОЖИКОВ. Не будем об этом, Таня. Не надо. Будет день, и о погибших вспомним. А сегодня давай о живых. (Пауза.) Я очень грубый стал на войне, Таня. Ты меня пойми. И не перечь, я не люблю. Я сам пойму и прощенья попрошу… А?.. Ну, вот и хорошо. Покажи-ка, где здесь по мыться можно. А ты пока бельишко мне простирни.
Уходят.
Сцена 5
Тусклая, какая-то полустертая комната. Входит Таня, следом за ней Тонких. Он держится приниженно, жалко.
ТОНКИХ. Я не должен был называть ваш адрес…
ТАНЯ (встав у окна, отгибает штору, смотрит вниз, в ночь). Ничего…
ТОНКИХ. Им нужен был хоть какой-то адрес… Вы знаете, если бумага не заполнена до конца по форме…
ТАНЯ. Что?
ТОНКИХ. Но что уж об этом… не надо… Вы одна живете?
ТАНЯ. Что?.. Да, одна.
ТОНКИХ. Как я запомнил адрес? (Оглядывает комнату.) Я же здесь не был ни разу.
ТАНЯ. А больше у вас… не было адресов?
ТОНКИХ. Как это?.. А-а… (Оправдываясь.) Так вышло… вы понимаете, надо было говорить сразу, не задумываясь… это очень важно, чтобы не задумываясь… Конечно, если подумать…
ТАНЯ (садится к столу, смотрит на него в упор). И что?
ТОНКИХ. Что?
ТАНЯ. Если подумать? И что?
ТОНКИХ (пауза, тихо). Меня сейчас нигде… на порог… (Пауза.) Я… пошел?
ТАНЯ. Оставайтесь… Да вы сядьте. Сядьте!
Тонких садится.
ТАНЯ. Сколько лет не виделись.
ТОНКИХ. Да… Много лет.
ТАНЯ. А я потеряла всех. Всех.
ТОНКИХ. Да… что ж…
ТАНЯ. Вы умный человек, Тонких… Объясните мне… ведь жизнь не имеет каких-то явных направлений… сюжета у нее нет… целей… Но почему она выбирает одного человека и бьет его, не отрываясь? За что?
ТОНКИХ. Вы себя имеете… в виду?
ТАНЯ. Да.
ТОНКИХ. Может быть, объяснение будет странным…
ТАНЯ. Ничего.
ТОНКИХ. Во-первых, я не считаю, что жизнь, как вы говорите, не имеет в виду дальнейший сюжет… Нет… Есть жесткое подобие ситуаций… Оно действует однозначно во все времена… А во-вторых, вы меня простите, Таня, но вы постоянно идете в полный рост… Люди сидят в окопах, в блиндажах, роют подземные ходы друг к другу, а вы ходите во весь рост… И думаете, что вам слишком уж достается… Ходить в полный рост — это привилегия поэтов, но они и гибнут рано…