Но, увы, брак этот не был счастливым. Отец часто заводил романы с женами своих лучших друзей. А мать все свое внимание сосредоточила на двоих сыновьях... И сладостно-горьких воспоминаниях о детстве, которое она провела на «Трипл Эм ранчо» неподалеку от Далласа, в штате Техас.

– Эта Селиния Джейд как раз в твоем вкусе, - продолжала его мать, обмахиваясь письмом от дочери своей прежней подруги. — Я поддерживаю связь с некоторыми техасцами и знаю, что происходит. Она пустоголовая кокетка, и в голове у нее только одно: какой длины одежда сейчас в моде и пойдет ли ей новый оттенок блеска для губ. Звучит знакомо?

– Ты снова подслушивала мои телефонные разговоры? — подколол он ее.

Она страдальчески закатила глаза: неужели по ясно, что это элементарная материнская тревога!

– Разве ты не понимаешь, мама? Я встречаюсь с женщинами не ради болтовни с ними.

– Тогда ты, вероятно, отлично поладишь с молодой мисс Кэрри. — Паула нахмурилась и снова взглянула на письмо. — Странно, что она решила написать мне, спустя столько лет. И попросила разрешения приехать к нам в гости.

– Я как раз собираюсь в Даллас через несколько дней и смогу выяснить, как обстоят дела.

Взглянув на мать, он заметил темные круги у нее под глазами, и жалость сдавила его грудь. После того самого крушения мини-самолета, на котором разбился Джино, она сильно сдала, поседела, постарела. То, как стремительно увядает единственный родной, близкий человек, разбивало сердце Макса. Неужели нет способа вернуть это ранчо, на котором прошло ее детство? Макс готов был сделать все ради улыбки на этом любимом, дорогом лице.

– Как ты думаешь, чего ей надо? — спросил он, хотя догадаться было несложно.

– Денег.
– Мать вздохнула, качая кудрявой головой. — Ходят слухи, что у нее серьезные финансовые проблемы. Те средства, которые оставались после родителей, она спустила в считаные сроки.

Макс, сосредоточенно нахмурившись, спросил: - Ты уверена, что «Трипл Эм ранчо» до сих пор принадлежит ей?

— О да. Она никогда от него не откажется. Кто бы отказался? — Мать поморщилась, вспомнив, что, однако, ее семья именно так и поступила. Смириться с этим было выше ее сил. — Но, вероятно, ей нужны деньги, чтобы содержать дом.

— Взаймы?

Паула рассмеялась.

— Вряд ли ей когда-нибудь удастся их вернуть. Знаешь, что я думаю? — Она с улыбкой посмотрела на сына. — В ее письме много вопросов о тебе. По-моему, она попытается стать моей невесткой.

– Многие пытались, — сухо заметил он.

– Но никто до сих пор не добился своего, — со вздохом заметила она.

– Позвони ей, - предложил он.
– Отговори приезжать сюда, но скажи, что я буду в городе и хотел бы встретиться. Назначь свидание.

Мать с сомнением взглянула на него, но потом неохотно кивнула.

– Что ты собираешься сделать?

Макс хитро прищурился:

— Мама, ты же знаешь, что приобретать недвижимость — это моя работа. Я собираюсь уговорить эту особу продать нам твое любимое ранчо.

Ее глаза сверкнули надеждой, но Паула покачала головой.

— Она никогда этого не сделает.

Макс пожал плечами:

— Посмотрим.

— О, сынок, будь осторожен. Не позволяй ей тебя очаровать. Если она хоть немного похожа на свою мать...

Он поцеловал ее в макушку и направился к двери.

– Буду мило с ней разговаривать в той техасской манере, как ты меня научила, когда я был молокососом. Она будет сама просить нас принять от нее это ранчо.

Подойдя к двери, Макс оглянулся и снова увидел печальный, рассеянный взгляд. Такое выражение лица у нее было, когда мама думала о Джино, его старшем брате, умершем несколько месяцев назад. От этой глухой тоски в материнских глазах у Макса защемило сердце. Он сделал бы все что угодно, лишь бы снова обрадовать ее. Все что угодно.

И именно ради этого он приехал в Даллас.

– Итак, расскажи мне, Си Джей, — попросил Макс, искоса бросив на Кэрри взгляд.

Они покинули автостраду и свернули в мрачный промышленный район, вид которого внушал уныние. На горизонте сверкнула молния.

– Как теперь живется на ранчо?

Кэрри взглянула на него и покачала головой. Она не могла взять в толк, о чем речь.