Ладно, придется действовать по обстоятельствам. Макс провел рукой по густым волосам и вздохнул:

– Что ж, думаю, ты права. Тогда давай войдем в дом и посмотрим, во что вовлек меня Тайто.

Они поднялись по загаженной нечистотами и заваленной мусором лестнице и довольно быстро нашли нужную квартиру. На стук в дверь им открыл невысокий, коренастый человек. Это и был тот самый помощник. Когда Макс представил ему Кэрри, он нервно кивнул, дав понять, что знакомство состоялось.

– Что ж, пошли посмотрим, в чем там дело, — произнес Макс.

Мужчины быстро зашагали к дальней комнате и ей ничего не оставалось, как, озираясь вокруг, последовать за ними. Она вошла в темный, запущенный и провонявший какой-то кислятиной коридор, гадая о причине, которая привела их в эту жуткую квартиру. Едва Макс открыл дверь в комнату, как ее взгляд сразу выхватил в дальнем углу очертания детской кроватки. Она оцепенела.

Нет. Не ребенок. О, пожалуйста, только не ребенок. У Кэрри перехватило дыхание, липкий страх тут же объял ее с головы до ног. Воспоминания о четырехмесячной дочери Мишель такой яркой вспышкой ослепили ее мозг, что она бессильно прикрыла глаза. Нет, она не была готова иметь с этим дело.

Прошло около двух лет, с тех пор как ее муж Брайан и их любимая малышка Мишель погибли в автокатастрофе. После этого Кэрри всячески избегала контактов с детьми. Лишь бы не чувствовать той боли, которая при виде любого малыша пронзает сердце словно острие ножа. Она машинально повернулась, ей хотелось скрыться подальше от всего этого.

Кэрри подошла к двери и взялась за ручку. И тут раздался детский плач: она остановилась, не в силах сделать хотя бы шаг. Сначала ребенок всхлипывал, потом пронзительно закричал.

В отчаянии Кэрри до боли закусила губу и оглянулась. Ребенок плакал. Ребенок нуждался в помощи. Каждая ее клеточка, подчиняясь могучему материнскому инстинкту, тянула обратно.

Закрыв глаза и стараясь перевести дух, она продолжала стоять на месте, не в силах подойти к детской кроватке, не в силах выйти за дверь. Мысль о потерянной дочери доставила такую сильную душевную боль, что сознание едва не померкло.

Не замечая ничего вокруг, Макс во все глаза смотрел на маленького найденыша, стараясь уловить в его личике хотя бы малейшее сходство с Джино. Он ощутил, как сердце переполняет сладостно-горькое чувство: неужели все, что осталось после его брата, только этот карапуз?

Глядя на малыша, Макс подумал, что если отцовство будет доказано, то он воспитает ребенка как своего.

— Мальчик или девочка? — спросил он у Тайто.

— Мальчик.

Впрочем, это и так ясно. Одежда, одеяльце — все было голубого цвета.

– Имя?

– Няня мальчика говорит, что его зовут Джейми.

– Тут есть няня?! — Он наконец отвел взгляд от ребенка.

Тайто кивнул:

– Я сказал, чтобы она подождала в спальне.

Макс кивнул в ответ, потом сузил глаза.

– А где Шейла? — спросил он.

Тот в ответ лишь пожал плечами.

– Няня не знает. Говорит, что к ребенку пришла еще три дня назад. Шейла обещала вернуться через сутки, но ее нет до сих пор. И телефонного номера она никакого не оставила.

— Черт возьми! Мы не можем просто сидеть здесь и ждать!

– По словам няни, она уже собиралась вызвать полицию, но приехал я.

— Ладно. — Макс снова кивнул. — Прежде чем поговорить с властями, обратимся к местному адвокату.

Тайто вопросительно посмотрел на него:

— Значит, ты собираешься забрать ребенка?

— Конечно.

Ребенок беспокойно заворочался и захныкал.

– Кажется, он собрался зареветь, — озадаченно предположил Тайто.

— Да. Похоже, что так...

Макс в растерянности шагнул назад. Он никогда не имел дело с плачущими детьми и не был уверен в том, что хочет об этом узнать.

Тайто попробовал неуклюже пошевелить пальцами перед лицом ребенка, но тот закричал громче.

– Все равно плачет... — Мужчина беспомощно глянул на босса.

Но тот нахмурился: он тоже понятия не имел, как быть.

— Плачет. — Его взгляд в замешательстве, уставился на помощника. — А раньше плакал?

Тайто покачал головой:

— Нет, он спал.

Малыш уже заходился криком так, что у обоих отдавало в барабанных перепонках. Макс поморщился.

— Ну, и что делают, когда дети плачут? — с глупым видом спросил Тайто у своего босса, по-видимому окончательно растерявшись.