Тем временем, Сэм, присматриваясь к ширрифам, обнаружил среди них давнего приятеля.

— Эй, Роб! Робин Мелкорой! Иди-ка сюда, поболтаем,— окликнул он.

Робин с опаской покосился на старшего ширрифа, который нахмурился, но возразить не посмел, и осторожно подошел к Сэму. Сэм соскочил с пони.

— Слушай, Робичек,— заговорил он.— Ты же вырос в Хоббиттауне и должен иметь мозги. Как вам не стыдно нападать на господина Фродо? И почему трактир закрыт?

— Все трактиры закрыты,— ответил Робин.— Шеф терпеть не может пива. С этого все и началось. Только я думаю, что его громадины все выпивают. Кроме того, Шеф не любит, чтобы народ ездил по стране, и сейчас если кому куда надо, приходится идти в Дом ширрифов, докладывать и объяснять, куда собрался и по какому делу.

— Постыдился бы участвовать в таких безобразиях,— сказал Сэм.— Я же помню, как ты всегда любил изучать трактиры изнутри, а не снаружи. Хоть на службе, хоть с друзьями ты ни разу не отказался от кружки доброго пива.

— Я бы и сейчас так делал, если бы можно было. Но не суди меня так строго, Сэмми. Что делать? Я поступил в ширрифы семь лет назад, ты же знаешь, тогда ничего такого не было. Я тогда как ширриф мог бывать в разных местах, первым слышал новости, знал, где пиво лучше. Это теперь стало по-другому.

— Ну, так брось это все, на кой тебе оставаться в ширрифах, займись чем-нибудь порядочным, — сказал Сэм.

— Это запрещено,— ответил Робин.

— Если я еще раз услышу от тебя это слово, рассержусь окончательно! — воскликнул Сэм.

— Честно говоря, я бы не обиделся, если бы ты рассердился,— ответил Робин, понижая голос.— А если бы мы все крепко рассердились, может, вместе что-нибудь бы сделали. Но пойми, Сэм, у Шефа есть свои громадины, он их всюду рассылает, а если кто-нибудь из нас, невысокликов, вспоминает про свои права, нас тащат в Длинные Подвалы. Самым первым посадили толстого Бургомистра Вилли Белонога, потом много других. Чем дальше, тем хуже. Узников теперь бьют.

— Зачем же ты им служишь?— зло спросил Сэм. — Кто тебя сейчас послал в Жабс?

— Никто. Мы здесь стоим, в Большом Доме Ширрифов. Я числюсь в Первом Отряде Восточного Удела. У нас теперь сотни ширрифов, а с этими новыми правилами нужно еще больше. Очень многие служат против воли, но находятся и такие, которым это нравится, любители совать нос в чужие дела и делать важный вид. Есть и похуже — доносчики, они все сообщают Шефу и его громадинам. Их, правда, мало.

— Ага! Значит, вот как вы о нас узнали?

— Конечно. Обычно нам не разрешают пользоваться Срочной Почтой, а им можно, они держат гонцов в разных местах. Один такой гонец прибежал ночью от Моста с «тайным донесением», другой понес это донесение дальше. А сегодня в полдень мы получили приказ вас арестовать и доставить в Длинные Подвалы, а сначала в Приречье. Очевидно, Шеф хочет с вами встретиться.

— Перехочет, когда господин Фродо с ним разберется,— сказал Сэм.

Дом Ширрифов в Жабсе оказался не лучше казармы у Брендидуимского Моста. Он был одноэтажным, но с такими же узкими окнами и построен из такого же некрасивого серого кирпича, уложенного кое-как. Внутри было сыро и хмуро, ужин подали на длинном столе, доски которого давно никто не скоблил. Впрочем, полусъедобная пища такому столу вполне соответствовала.

Путешественники уходили отсюда без сожаления и в десять часов утра были снова на тракте. В другое время они бы выехали раньше, ведь до Приречья оставалось еще около восемнадцати миль, но сейчас нарочно задержались, чтобы позлить старшего ширрифа.

Ветер сменил направление, дул теперь с севера, было холодно, но дождь унялся. Кавалькада выглядела в высшей степени забавно, но несколько местных жителей, которые вышли посмотреть, не были уверены, что смеяться разрешено, и потому молчали.

Двенадцать ширрифов должны были по приказу сопровождать арестованных, но Мерри заставил их идти впереди, в то время как Фродо с друзьями скакали сзади. Ширрифы старались вышагивать с важным видом, Фродо молчал и казался задумчивым, а Мерри, Пипин и Сэм от души веселились, болтали и пели.

Последним жителем Жабса, которого они видели, был коренастый старик, подстригавший живую изгородь.

— Ого! — воскликнул он, увидев шествие.— Кто же кого арестовал?

Два ширрифа тут же вышли из строя и направились к нему.

— Господин офицер! — крикнул Мерри.— Прошу призвать своих подчиненных к порядку, если не хотите, чтобы это сделал я.

По слову начальника оба ширрифа с понурым видом вернулись в строй.

— Вперед бегом марш! — скомандовал Мерри.

Уж тут всадники постарались поторопить своих пони, чтобы их пеший «эскорт» хорошо поработал ногами. Солнце вышло из-за туч, и несмотря на холодный ветер, ширрифы крепко вспотели.

Пробежав с одним-единственным привалом около четырнадцати миль, ширрифы сдались. Был уже третий час, они находились около Межудельного Камня, были голодны, посбивали ноги и запросили отдыха.