– Мне показалось, что меня кто-то схватил, - сказала Сэцуке.
– Схватил за ноги и потащил. Какой-то зверь!

– Я тоже попал в ловушку, - сказал Тэнри.
– Спасибо Рюсину, что он...

– Что?

Тэнри вздохнул.

– Тут была... тут была... Агатами... Точнее то, чем она теперь стала.

– Агатами?!
– Сэцуке сделала новую попытку сесть. Тэнри поддержал ее. Ноги словно онемели.

– Так лучше?
– Тэнри подвинул ей под спину рюкзак.
– Облокотись на него.

– Спасибо.

– Она хотела убить нас... точнее, она считала, что мы уже... ну, мертвы...

– Что же ей помешало?
– спросила Сэцуке.

– Рюсин. Рюсин ей помешал.

Сэцуке заплакала. Неожиданно даже для нее самой. Как будто та вода, которую она выпила, вдруг собралась горьким комком в горле, стремясь выбраться наружу в виде слез и всхлипываний. Это был не пережитой страх, не обида, не тоска, а, как не удивительно, - возвращение к жизни, страшной, ужасной, тоскливой, но все же жизни.

Тэнри смотрел на плачущую девочку, и ему самому захотелось пустить слезу. Мокрая погода заразительна.

– Ты сможешь идти?
– спросил он Сэцуке.

– А мы не будем ждать Рюсина?
– сквозь слезы спросила Сэцуке.

– Нет, Рюсина мы ждать не будем, - медленно сказал Тэнри.

Сэцуке вытерла рукавом слезы.

– Помоги мне встать, - протянула ладонь Тэнри.

Тэнри оттолкнул ее ладошку, подхватил Сэцуке под руки и осторожно поставил на ноги.

– Как?
– спросил он, постепенно ослабляя поддержку.
– Если очень больно, то сразу скажи.

– Нормально, - как можно бодрее попыталась ответить Сэцуке. Казалось, что в ноги вбили множество мелких гвоздиков.

– А точнее?
– Тэнри еще больше ослабил поддержку.

– Ой! Терпимо... ничего страшного Тэнри...

Тэнри усадил Сэцуке и опустился рядом.

– Что будем делать?
– спросила девочка.

– Ждать.

– Ждать? Чего?

– Чуда, - улыбнулся Тэнри. Он взял Сэцуке за руку.
– Ты, главное, не переживай. Я тебя отсюда обязательно вытащу. И с отцом ты встретишься...
– мальчик вздохнул.

Сэцуке положила голову ему на плечо:

– Я, наверное, дура, что втянула вас во все это...

– Ты - молодец, - возразил Тэнри, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть такого милого и волнующего касания. Стоит немного повернуться, и его губы дотронутся до волос Сэцуке. Удивительно, но от них пахло ромашкой!

– Я - эгоистичная дура, - всхлипнула девочка.
– Дура! Дура! Зачем мне все это надо! Наверное, можно было сделать как-то совсем иначе... попросить Никки-химэ...

– Наоборот, ты - самая замечательная!
– Тэнри от волнения завозился.

– Как же, замечательная...

– Замечательная. Несмотря ни на что, ты стараешься быть... человеком...

Сэцуке вздохнула.

– Человеком... человек больше никому не нужен. Наше время закончилось...

– Это должны решать не только Никки-химэ и Итиро, - неожиданно зло сказал Тэнри.
– Мы ведь не куклы в их руках.

– Тише, - прошептала Сэцуке.
– Ты слышишь?

Тэнри прислушался.

Безмолвие. Глубокое, напряженное, сосредоточенное безмолвие. Как будто все звуки внезапно умерли, исчезли, оставив в воздухе лишь невидимые отпечатки своего былого присутствие.

Мальчик открыл рот сказать Сэцуке, что он ничего не слышит, но прозрачная рука тишины прижалась к губам, не давая вымолвить ни слова.

И лишь потом Тэнри понял - за плотной пеленой безмолвия что-то есть, что-то сосредоточилось совсем рядом, вокруг них, достаточно протянуть руку, и тогда кончики пальцев ощутят биение загадочной жизни.

– Город, - тихо сказала Сэцуке, и ее голос разбился в отражении многочисленных эхо.
– Он проснулся... он ожил...

Город... проснулся... ожил... Таинственная многоголосица подхватила неосторожный дар человеческой речи и понесла его вдоль железных коридоров, которые были никакими не коридорами, а венами и артериями, сухожилиями и мышцами пробуждающегося механического ангела, что беспокойно ворочался в своей стальной скорлупе, погруженный в грезы последних снов. Мириады глаз-видеокамер, мириады нервных окончаний датчиков движения и лазерных сканеров прощупывали внутреннее пространство Хэйсэя, выискивая последних паразитов, которые еще могли там таиться.

– Надо идти, - прервал молчание Тэнри. Невидимая ладонь отодвинулась от губ, но он все еще ощущал ее близость.
– Здесь оставаться нельзя.

На этот раз боль в ногах оказалась не такой острой. Сэцуке самостоятельно сделала несколько шагов и заявила, что с ней все в порядке. Почти в порядке.

– Я возьму один рюкзак, - сказал Тэнри.
– Остальные придется бросить здесь.

– Я тоже могу взять, - сказала Сэцуке и потянула рюкзак за лямку. Поморщилась, отпустила.

Тэнри ничего не ответил и принялся упаковывать только самые необходимые вещи. Вода, армейский сухой паек, моток веревки, нож, пистолеты и коробка патронов. Все.