Карта 26. Наступление южного крыла немецкой армии (лето 1942 года)

Но это имеет и другую сторону. Немцы упустили свой шанс на победу, поскольку основой их мобильности были колеса, а не гусеницы. Колесный транспорт просто-напросто застревал в грязи русских дорог, тогда как танки все же могли двигаться по ним. Танковые части с гусеничным транспортом могли овладеть жизненно важными центрами России задолго до начала осени, несмотря на отвратительные дороги» [157] .

Другим фактором было очень высокое качество русских танков. В 1941 году у нас не было ничего сравнимого с «Т-34», имевшим 50-мм броню, 76-мм пушку с высокой начальной скоростью снаряда и обладавшим высокой скоростью при великолепной проходимости по пересеченной местности. Эти танки в больших количествах не использовались до тех пор, пока наши передовые части не подошли к Москве; именно тогда они и сыграли огромную роль в спасении русской столицы. Гудериан описывает, как 11 октября 1941 года его XXIV корпус был внезапно атакован к северо-востоку от Орла, и особо замечает: «В атаке участвовало множество русских танков «Т-34», которые нанесли тяжелые потери нашим танкам. До этого мы действовали в условиях танкового превосходства, но с этого времени ситуация коренным образом изменилась» [158] . По инициативе Гудериана были приняты меры для ускорения производства наших модернизированных танков «Т-III» и «Т-IV», а также для усиления их брони [159] .

Возвращаясь к нашему летнему наступлению 1942 года, я хотел бы сначала остановиться на прорыве немецкими войсками русской обороны на юге с выходом к Дону, потому что это наглядно демонстрирует те принципы, которыми мы руководствовались в боевом использовании танков, а также причины, которые позволили нам достичь столь значительных тактических успехов. Немецкое наступление на юге России в июне и июле 1942 года еще раз продемонстрировало важность маневра в ходе военных действий и дало основания для известного высказывания Гудериана: «Двигатель танка является не менее важным оружием, чем его пушка».

В ходе этого наступления наши танки поддерживались авиацией, обладавшей полным превосходством в воздухе, но на Восточном театре военных действий эта поддержка не имела такого значения, как во Франции или Африке. В ходе кампаний 1940-го и 1944–1945 годов на Западном фронте авиация во многом определяла исход танковых сражений, но на необозримых равнинах России танковые армии были главным инструментом победы. Эффективная поддержка авиации могла быть обеспечена только на определенном участке и на ограниченный период времени. Но никогда не удавалось добиться такого превосходства в воздухе, которое имели на Западе немцы в 1940 году и англо-американцы в 1944–1945 годах.

Я отнюдь не хочу сказать, что авиационная поддержка не слишком желательна в условиях России, но лишь то, что громадная протяженность фронтов в 1941–1942 годах и относительная слабость военно-воздушных сил, участвующих в сражениях, ограничивали эффективность авиационной поддержки. Русская военная кампания показала, что чем шире танковые войска поддерживаются и снабжаются авиацией, тем больше их мобильность и выше шансы на успех.

Карта 26 показывает линию фронта в Южной России в середине июня 1942 года и направления ударов немецких войск. На летний период 1942 года перед нашими армиями на юге России была поставлена задача разгромить войска маршала Тимошенко и уничтожить противника в излучине реки Дон между Ростовом и Воронежем и тем самым подготовить плацдарм для последующего броска на Сталинград и к нефтяным районам Кавказа. В планах наступление на Сталинград и Кавказ предусматривалось начать позже, не ранее 1943 года.

Первоначально основная роль в операции отводилась группе армий Вейхса, в которую входили три армии, в том числе 4-я танковая. Эта группа армий имела своей задачей прорыв русского фронта на курском направлении. Затем в прорыв должна была устремиться 4-я танковая армия, состоявшая из двух танковых корпусов, и выйти к Дону в районе Воронежа. С этого плацдарма она должна была повернуть вправо и, соединившись с XL танковым корпусом 6-й армии, находившейся на ее фланге, наступать вдоль Дона на юг. Предполагалось, что в громадной излучине реки между Ростовом и Воронежем удастся заманить в ловушку много русских дивизий [160] .

Одновременно в наступление должны были перейти пехотные дивизии, которым отводилась роль флангового прикрытия танковых войск, в особенности северного фланга, который был бы обращен к неприятелю и оказался бы весьма уязвимым. Группа армий Вейхса должна была наступать по идеальной для танков местности – широкой холмистой равнине, обеспечивающей нашим танкам свободу маневра.

Фронт маршала Тимошенко был ослаблен неудачным майским наступлением южнее Харькова; кроме того, Верховное главнокомандование русских считало, что мы будем наступать в направлении Москвы, и соответствующим образом расположило свои стратегические резервы. Поэтому наступление наших войск на фронте между Курском и Харьковом, начавшееся 28 июня, оказалось полной неожиданностью для противника. Фронт его в скором времени был прорван, и 4-я танковая армия устремилась к Дону.

Генерал Гот, командующий 4-й танковой армией, получил приказ выйти к Дону в районе Воронежа, а затем сделать поворот и двигаться к югу. Эту задачу он выполнил за 10 дней, пройдя с постоянными боями 120 миль. Я не стану подробно описывать ход всей операции, ограничусь только характеристикой основных факторов, предопределивших успех Гота. К их числу можно отнести следующие:

1) приказ, отданный бронетанковым войскам командованием группы армий Вейхса и группы армий «Юг», был четко сформулирован и никогда не менялся, не дополнялся и не корректировался. Резервы русских, спешно подтянутые сюда, были сначала смяты немецкими танками, а затем уничтожены пехотными дивизиями, следовавшими за танками. Командование смело принимало рискованные решения. Генерал Гот ни разу не уклонился от своей основной цели – выйти к Дону в районе Воронежа;