Дэор поднял на него глаза — и улыбка сида угасла.

— За что ты так презираешь нас, волшебник? — спросил северянин.

— Презираю? — удивлённо переспросил Корд'аэн.

— Ты не мог нас предупредить? — Эльри зло плюнул в угли. Те обиженно зашипели.

Корд'аэн тихонько рассмеялся.

— Отвечу вопросами на ваши вопросы. Пусть скажет мастер-ювелир, почему он предложил им остаться.

— Когда я странствовал, то побывал в Тролльмарке. Довелось переведаться с его хозяевами. Я учился у них. Жил среди троллей год и три месяца. Потому-то меня и не удивил сегодня их истинный облик. Когда я попал к ним, то удалось отведать с ними из одного котла. Тот, кто разделил с троллем трапезу, неприкосновенен для всего их рода. Какое-то время, во всяком случае. Это надежнее, чем заложники, хоть надежна и клятва Бурлящей Волной. Да и потом — они славная пара, разве нет?

— А ты, Дэор Хьёринсон, почему не накормил оружие там, в нише?

— А тесно было, — буркнул северянин, — не размахнуться.

— И всё? — лукаво улыбнулся Корд'аэн.

— Нет, будь ты проклят, не всё, — Дэор на миг задрожал от ненависти. — Я не могу убить королевну, кем бы она ни была.

— А ты, Борин? Почему сказал ты то, что сказал?

— Потому, — медленно и тихо проговорил Борин, и даже камни внимали ему, — что род — священен, как бы там ни было.

— И ещё потому, — добавил он, помолчав, — что я увидел розу. Розу Мааре.

Корд'аэн удовлетворенно кивал, глядя на потаённый огонь, затеплившийся в очах Борина.

— Я не ошибся. Ни в ком из вас, — сказал он тихо.

Буран закончился, и на следующий день путники шли по заснеженным горам. Намело столько, что дверги шагали по грудь в сугробах и страшно ругались. Вдобавок, снег всё ещё падал, хотя и не так, как вчера, а тихо, спокойно, и молвить по чести, немного. Рольф шёл впереди. Снежинки застревали в его курчавых волосах. Это бесило его, и он шагал молча, избегая говорить со спутниками.

"Не слишком хорошо думают они обо мне, — стучало в висках. — Не первый день идём вместе, однако никто не обмолвился ни словом, зачем. Что свело их вместе? Что они ищут в Драконьей Главе? Что задумал Корд'аэн? Как я могу послужить ему, коль скоро ничего не знаю? Или от проводника не ждут слишком многого?

А с другой стороны — хорош из меня провожатый. Мало того, что завел их куда солнце не светит, так ещё и врага пропустил. Будет теперь наука: рубить, потом говорить… Не диво, что они уселись трапезничать с троллями. Хе… так мне и надо. Что сказал бы на это батюшка?.."

Тропа свернула и поползла вниз. И мысли Рольфа приняли иное направление: "А может, и впрямь жениться? Как там этот Асклинг говорил… "Которая ждёт? Ждёт тебя дома, считая часы до твоего возвращения?.." Не самая плохая мысль. Вернусь — пошлю сватов к Вагну Рауму, отцу Сольвейг. А что? Ничем Сольвейг не хуже тех девок, что подносили нам пиво в тавернах Хлордвика и прочих городов…"

Задумался — и едва не налетел на камень, похожий на менгиры Эльдинора.

Рольф вскинул руку, и отряд остановился.

— Всё! — произнёс северянин. — Мы благополучно одолели Перевал Девяти Костей — не спрашивайте, отчего он так назван. Перед нами — Долина Алого Корня, и её мы пересечём дня за два-три. Потом — Багряная Гряда: видите, там, где кончается снег? Там-то и скрывается Драконья Глава. Идемте, только осторожно: тут круто и скользко.

Несмотря на предупреждение, все скатились в сугроб и были похожи на сырые клёцки, только что обваленные в муке.

Позади них был крутой спуск, а перед ними — высокая каменная ограда, скрывавшая Долину Алого Корня. Снега тут было ещё больше, однако дверги не ругались против своего обыкновения — ибо мрачной была нерукотворная стена из чёрной породы…

— Там дальше есть расселина, — заверил Рольф.

Расселина и впрямь обнаружилась, и довольно скоро. Она выглядела так, будто некий великан вырвал кусок стены, разомкнув её края. В разломе стоял прямоугольный дольмен из трёх плит, словно исполинское окно в долину. Перед дольменом валялись разбросанные — очевидно, тем же великаном — валуны разных размеров, присыпанные снегом.

А по обе стороны от входа в долину стояло по идолу — и не сказать, чтобы красивой наружности. Коль скоро истуканы изображали богов, подумал Рольф, то остается надеяться, что не доведется свидеться с теми, кто сотворил их по своему образу и подобию. Семирукие толстяки на единственной ноге-столбе были увешаны ожерельями из черепов и смотрели на странников тремя выпученными глазами, свирепо и тупо.

— Похоже, черепа на них свеженькие, — заметил Корд'аэн.

— А с чего им быть… несвежими? — пробурчал Рольф. — Это, видимо, капище троллей. Идём!

И зашагал к дольмену.

Никто не шёл ему вслед.

Рольф с усмешкой обернулся:

— Что стоите? Боитесь? Уж не Фенрирову ли пасть увидели?

И зашагал дальше…

…и летел обратно в снег, орошая его кровью с разбитого лица. Один из идолов потирал кулак. Другой идол сложил каменные пальцы в весьма обидном жесте.

А между ними возник из серого тумана шаман-нойда.