В комнату вошли люди, сквозь прищуренные веки Ломов мог вдеть только ноги и полы белых халатов.

– А вот Семен Аркадьевич, обратите внимание, очень интересный случай! – проговорил первый довольно приятый мужской голос, - Больной Ломов, вчера поступил. Гипоманиакальное возбуждение в острой форме, убежден, что является крысой. Когда приехала бригада, метался по кабинету директора, кусался, царапался, пытался спрятаться под шкаф, едва удалось успокоить. Ему ввели 4 кубика аминазина. Когда он проснется, то некоторое время будет адекватно воспринимать окружающую действительность, но через несколько часов действие препарата закончится.

– Очень хорошо! – ответил второй голос, - Аминазин продолжайте, добавьте еще феназепам и электросудорожною терапию. Кто у нас следующий?

– Маклаков, Делириум тременс, поступил три дня назад…

Голоса стали меркнуть, сон постепенно растаял и Ломов обнаружил себя вновь лежащим в крысиной норе. Рядом сидела белая крыса и как-то странно (с нежностью?) смотрела на него.

– Лариса? Ты? – спросил он, разглядывая животное.

– Ну да, Лариса, кто же еще?

– Знаешь Лариса, мне тут такой странный сон приснился! – не сдержавшись Ломов зевнул, - Как будто я опять стал человеком, лежу в чистой светлой комнате, приходят какие-то люди в белых халатах что-то говорят. Вроде как я заболел, лежу в больнице, и они меня лечат.

– Мне тоже первое время снилось нечто подобное, но потом все прошло, - успокоила его Лариса, - И у тебя тоже пройдет!

– Да я не хочу, чтобы проходило! Наоборот. Пойми - я не хочу быть крысой, спать в этой вонючей норе, питаться отбросами! Я хочу быть человеком!

– К сожалению, это улица с односторонним движением.

– В каком смысле?

– Я спрашивала у других крыс. Еще не было такого случая, чтобы крыса стала человеком.

– И что, нет никакой надежды?

– Если честно - ни малейшей. Ладно, хватит болтать, идем завтракать на помойку, а то вчера мы все запасы подъели!

– Я не пойду, - ответил Артур и лег, положив голову на передние лапы.

– Хорошо, лежи. Тогда я принесу тебе чего-нибудь вкусненького. Хочешь протухшие селедочные кишки?

– Нет.

– Тогда чего тебе принести?

– Я ничего не хочу.

– Так нельзя, Артурчик. Если ты не будешь есть, то заболеешь и скоро умрешь!

– Вот и хорошо, все лучше, чем такая жизнь!

– Ты знаешь Артур, раньше я тоже так думала, но потом поняла одну очень простую вещь: раз мы маргиналы существуем…

– Маргиналы? – переспросил Ломов.

– Ну да – крысы, тараканы, свечки и другие… Так вот, раз мы маргиналы существуем, значит это кому-то нужно!

– Кому? Офисному планктону? Чтобы они смотрели на нас и радовались, что это не им приходится рыться в помойке в поисках протухших селедочных кишок?

– Ну да, хотя бы. И еще чтобы не забывали, что в любой момент они сами могут оказаться на нашем месте!

– Я не хочу быть пугалом для этих одноклеточных!

– А чего ты хочешь?

– Не знаю. Я жить не хочу, вот что!

– Надо быть осторожней с желаниями, - предупредила Лариса, - они имеют свойство сбываться!

– Ну и пусть! Я хочу умереть и чем скорее, тем лучше!

– Дурное дело не хитрое. Есть тысячи способов: можно нарочно залезть в мышеловку, или, к примеру, выйти вечером во двор и крикнуть: «Коты – пидарасы!»

– Пидарасы! Кретины! Придурки! – послышались из-за стены вопли Маргариты Николаевны, - Я вас всех уволю, вы у меня на помойке тухлятину жрать будете! Я вам еще вчера сказала поймать крысу! Мало того, что эта тварь сгрызла контракт на миллион долларов так еще и обгадила мои деньги!

– Деньги можно отмыть, – робко посоветовал финансовый директор, - сейчас многие так делают!

– Вот вы Марк Антонович берите и отмывайте эти деньги, как хотите! А вы Игорь Иванович как начальник отдела безопасности срочно займитесь крысой! И чтобы к завтрашнему утру я видела ее труп!

– Тогда я поехал за мышеловками? – спросил Игорь Иванович.

– Идите, делайте уже что-нибудь! Не стойте как истуканы!

* * *

Артур не только не пошел с Ларисой на помойку, но даже не притронулся к тем деликатесам, которые она ему принесла. Целый день он провалялся в норе, положив голову на лапы и тупо глядя перед собой.

Но к вечеру, когда еды уже не осталось, голод начал давать о себе знать. Мысли о самоубийстве куда-то испарились, хотелось сыра, ветчины, зерна, и главное побольше. Вначале он терпел, пытаясь скрыть свою слабость, но потом не выдержал.

– Слушай Ларис, а там у тебя нечего погрызть не осталось? – спросил он.

– Нет, я все доела, ты же отказался!
– ответила Лариса, - Но я думаю, пришло время навестить кабинет нашей директрисы. Рабочий день уже закончился, нам никто мешать не будет.