– Все понял, все понял, - повторил несколько раз Жека, - это в самом деле очень важно. Но только, она совсем не бабушка совсем даже ничего... Но насчет прогона....

– Светиться мне там нельзя. Ты директор, тебе и бог велел. С тобой, кстати, заключили договор в этом центре?

– Не позже чем завтра, или, в крайнем случае, послезавтра.

Я был мрачен. Дело сделано, а дальнейший день не сулит ничего приятного. Жека, видимо, уловил мое состояние.

– Ты сходишь в гости как белый человек, - сказал он.
– У меня кое-что припасено в багажнике. Именно для твоего похода.

– А что у тебя есть?
– у меня проснулся интерес к жизни.

– Ты слышал, что в Москве итальянская сельхозвыставка?

– Кто-то из наших был на открытии, - сказал я и попытался вспомнить, кто. Но так и не вспомнил.

Жека вырулил на улицу "Правды". До конторы рукой подать.

– Но тебе от этого ни холодно ни жарко, так ведь?

– Абсолютно.

– А мой дружок там побывал и зарядил меня как следует. Представляешь, представился замминистра сельского хозяйства Украины, итальяшки давай ему наливать, а потом вручать образцы продукции. Ночью вызванивают меня, выходи, говорят, едем за тобой. Я выбежал в два часа ночи на улицу, они сидят в машине разобранные вконец, тащат меня с собой, а машина вся загружена водкой, коньяком, шампанским. Я ехать отказался и выманил у них с огромным трудом коробку "Чинзано". Двенадцать штук. Шесть твоих.

– Восемь, - сказал я жестко.
– Две в редакции оприходую с ответственным, а шесть поедут на улицу Неждановой, тебе хватит четырех. Если что, так Вика поможет.

– Она, кстати, звонила, когда, спрашивает, материал выйдет?

– И что ты сказал?

– Сказал, что все готово.

– Ты не ошибся. Через неделю может прочесть, я почти все закончил, дам в музыкальной подборке.

Я сбегал в контору, взял дипломат, быстро вернулся к Жеке и загрузился так, что рука начала отваливаться. Да, сегодня английская дама будет довольна, я приду к ней, как настоящий джентльмен. Да и вечер пройдет мило, во всяком случае я смогу напиться (количество "Чинзано" позволяет) и преспокойно улечься спать или удалиться восвояси.

Я примчался в машбюро, снял материал о группе "Ах!" и быстро продиктовал анонс на первую полосу. В нем говорилось, что произошло важное событие, центральное телевидение открыло наконец-то для всех нас группу, о которой давно уже шумят в Москве, группа называется "Ах!", в вечер премьеры у экранов телевизоров ахнуло все взрослое и более того, невзрослое население страны, наша редакция буквально трещит от неумолкаемых телефонных звонков, получены сотни телеграмм с просьбой рассказать об этой группе, мы сегодня это и делаем, а также оставляем адрес, по которому можно будет связаться с группой московских девчонок и задать им все необходимые вопросы. Указал я также телефон молодежного центра, при котором создана группа "Ах!". Такого фокуса я еще ни с кем и никогда не выкидывал. Я пошел к ответственному, выложил перед ним все на стол, он спросил, когда прочел анонс:

– А ты не ошалел, Юраня?

– Не понял.

– Так ведь передача только завтра, а ты уже пишешь о сотнях телеграмм, звонков в редакцию...

– Я моделирую события, предвижу их. Не будет звонков - мы снимем фразу, не будет телеграмм - снимем анонс. Я же о родном секретариате забочусь. Я отвечаю тебе, что группа забойная.

– Ну, раз так...
– он махнул рукой и ткнул пальцем в полосу: - Твой материал идет здесь, а снимок дадим на первой, рядом с анонсом. Извини, еще не знаю, на каком месте.

– Место не имеет значения, главное - поставь, - я наклонился к нему: - А теперь зайди.

Не успел я рассовать бутылки, как Володька уже стоял под дверью.

– Сейчас, сейчас, - я впопыхах сунул несколько бутылок в ящик стола и открыл дверь.

Он вошел и повел носом по сторонам, сказал, что сегодня страшно трещит башка, явился из ЦК главный и сразу же устроил разнос, они там вроде бы накачки не дают, силы и возможности уже не те, но намекнули, что пока еще смогут предложить какую-нибудь другую должность, на которой он будет вести себя и поспокойнее и поприличнее. Ему сразу же не понравились макеты, сказал, что секретариат - это скопище ползающих полудохлых мух.

– Испугался?
– спросил я.

– Да нет, наоборот, стал орать, что мы превращаемся в мещанский листок, нужны забойные материалы, черт с ними, пускай угрожают, ничего сделать уже не смогут, их время ушло:

Я поставил на стол "Чинзано" со словами:

– И время ушло, и люди сменились, а все по-прежнему. И у нас с тобой точно так же, как и у них. Полное постоянство.