— А хотите, я вам оседлаю Стрекозу, она у нас самая лучшая! Я могу сам, вот увидите! Я хорошо седлаю, правда, папа! — его отец подтвердил, но внимательно следил за сыном, когда тот подбежал к стойлу, где стояла гнедая кобылка со спокойными глазами. — Стрекоза смирная и моложе Фани. А Фани старая и иногда беснуется. Это у нее от пчел. Только, когда ее кусали, я еще младенчиком был. А вот Генри все видел и еще мистер Клифер. Генри говорит, что тогда даже трагедия была! Правда, Генри? Вот бы глянуть!

— Хватит тараторить, Леми, — сухо прервал его мистер Стоун. — Ты же обещал мисс Сноу оседлать Стрекозу. Вот и займись делом.

— Лучше оставьте Стрекозу для графа Китчестера, раз она поспокойнее, — предложила я, а сама представила, что должна буду сесть на ту самую лошадь, из-за которой чуть не погибла Сибил, как меня тут же передернуло. — Думаю, я управлюсь с Фани.

Но тут я увидела реакцию мальчишки на мои слова, и меня разобрал смех. Выпучив глазенки, он застыл, прижав к груди лоснящееся дамское седло. От удивления у него даже волосы встали дыбом, а уши нервно подергивались, с каждым разом все больше и больше оттопыриваясь.

— Для гра-а-а-афа… — восторженно выдохнул он, но, вспомнив, какой жуткий и страшный, должно быть, граф, испуганно попятился, не сводя круглых, как блюдце, глаз со входа.

В этот момент дед, как будто зная, что его тут с превеликим нетерпением жаждут лицезреть, появился в дверях. В залатанном, явно на два, а то и три, размера больше, черном редингтоне, в замшевых сильно потертых на приметных местах бриджах с просторным галифе, старик выглядел весьма эффектно. И создавалось впечатление, что атласный, лоснящийся от ухоженности цилиндр, гордо восседавший на его крохотной голове, восседал на ней совершенно не к месту и только портил своим нахальным новеньким видом весь остальной идеально подобранный комплект.

И кучер и мистер Стоун с большим почтением поклонились, похоже, не испытывая никакого неудобного веселья от внешнего вида графа. Я же не могла этим похвастаться и старательно разглядывала висевшие под потолком тюки опилок и полынные веники, от которых по конюшне распространялся горьковатый аромат, смешиваясь с запахом лошадей и навоза.

Для Леми Стоуна вошедший человечек не представлял никакого интереса, лишь мельком взглянув на маячившую в дверях щуплую фигурку, мальчишка начал седлать Стрекозу. Только дело у него не ладилось, и все валилось из рук, так как он, не отрываясь, пялился на вход.

— Леми, — позвала я его. Он неохотно перевел взгляд на меня и, отложив уздечку, поплелся ко мне. — Пока ты не окосел, я хочу тебя кое с кем познакомить.

Его отец весь напрягся, словно ожидая в моих действиях скрытого подвоха.

— Познакомься, — сказала я, улыбаясь и указывая на деда, — это Лемуэл Эдвард Вильм Сноу, граф Китчестер. Граф, этого смышленого парня зовут Лемуэл Стоун. Он трудится здесь в конюшне и очень, очень — повторила я со значением, — сильно помогает своему отцу.

Мне показалось, что старику не понравилась такая вольность с моей стороны, но он все же кивнул и даже удостоил Леми шутливым подмигиванием. Тот стоял гордый, полыхая алевшими веснушками, но вот в его глазах появилась подозрительность. Он внимательно оглядел графа, окинув его горящим взглядом с головы до ног, затем недоверчиво спросил:

— Так вы граф? Самый, самый взаправдашний?!

— Он самый, — усмехнулся старик.

— О-о…

— Что совсем не такой страшный?

— Ага, — разочарованно согласился мальчик, опустив глаза на шаркающий по полу ботинок. — Вы совсем не как граф. Граф высокий, сильный…

— Лемуэл! — грозно окликнул сына мистер Стоун, — прочь сейчас же! Извините его милорд! Прошу вас не сердитесь! Он сам не знает, что говорит. Тараторит без умолку.

— Что вы, мистер Стоун, граф вовсе не сердится, — уверила я конюха, заметив, однако, как в глазах старика всколыхнулись искры раздражения.

Дед махнул в сторону лошадей и приказал властным тоном.

— Седлайте же, наконец! Да побыстрее. За что я вам плачу, за трескотню?

Через пару минут мы уже ехали вдоль возвышавшейся над нами крепостной стены. По той дороге, что вела к подъемному мосту. Подо мной была Фани, но она вела себя мирно и не горела желанием меня сбрасывать и бесноваться. Старик уже позабыл свое раздражение и вовсю демонстрировал мне таланты экскурсовода, рассказывая о хозяйстве. Проезжая среди каменных домов, я поняла, что здесь живут не так много людей, как я думала до этого. Некоторые постройки были хозяйственными флигелями, другие сарайчиками, где держали птиц и даже свиней.