Херасков Михаил Матвеевич
Шрифт:
Незабвенный Херасковъ! давно уже чувство удивленiя и благодарности къ теб таилось въ груди моей; давно уже мысли мои стремились привести праху твоему жертву хваленiя, хотя слабую, но усердiемъ дополняемую. Нын да позволено мн будетъ исполнить сiе желанiе. Не смю льстить себя надеждою изобразить дарованiя твои во всемъ ихъ пространств. Наперсникъ Аполлона достойно можетъ быть восптъ только подобными себ. Судить о картинахъ Рафаеля, единогласно признаннаго первымъ живописцемъ, и прославлять искусство его, можетъ только Корреджiо или Рубенсъ. Но вмняется ли въ дерзость неопытному ученику его, если онъ, покоряясь могущественному впечатлнiю, въ немъ произведенному образцовою работою своего Учителя, восхищается одушевленною его кистiю, дивится правильности въ рисовк, и сообщаетъ другимъ свой восторгъ, свое удивленiе? Осмливаюсь и я цвтами, выбранными изъ твоихъ сочиненiй, украсить памятникъ, воздвигнутый надъ твоимъ прахомъ. —
Имя въ виду начертать заслуги Михаила Матвевича Хераскова въ отечественной Словесности, раскрываю Россiяду, эпическую Поэму, важнйшее, превосходнйшее изъ его творенiй. Кто не знаетъ, съ какимъ неподражаемымъ искусствомъ воспты въ ней разрушенiе Казанскаго царства, истребленiе враговъ Христiанства, любовь къ Отечеству, врность къ Государю вельможъ и воиновъ, наконецъ торжество, слава и благоденствiе Россiи? Герой Поэмы, Iоаннъ Васильевичъ II, изображенъ въ точномъ значенiи сего слова: мужественнымъ, ршительнымъ, непоколебимымъ среди превратностей счастiя. Намренiе Поэта, произвести удивленiе, тронуть сердце и вдохнуть высокiя чувствованiя изображенiемъ Государя, водимаго надеждой на Провиднiе, и слдственно подкрпляемаго вышеестественною Силою, — наконецъ, по преодолнiи величайшихъ искушенiй и препятствiй, достигшаго къ предмету своихъ желанiй — сiе намренiе весьма удачно доведено до своей цли. Характеры лицъ живо начертаны, совершенно себ подобны и сообразны съ общимъ о нихъ мннiемъ; нкоторые изъ нихъ имютъ нчто единственное, собственное. Вводныя повсти (эпизоды), на прим. о Сеит, Осман, Але и Асталон, зависятъ отъ одного главнаго предмета, служатъ къ его возвышенiю и украшенiю. Вс части, составляющiя огромное цлое, имютъ близкое къ нему отношенiе, хранятъ между собою связь неразрывную. Усмиренiе мятежныхъ Ордынцовъ составляетъ единственное намренiе, измна Алея и война съ Крымцами — главное препятствiе, а покоренiе Казани — развязку. Дйствiе продолжается около года. Высокое нравоученiе, почерпнутое изъ разсужденiй и дйствiй лицъ, отличается мыслями толь возвышенными, что Мильтонъ и Тассъ не постыдились бы признать ихъ своими.
Выписывать лучшiя мста изъ Россiяды, значило бы составить цлую книгу. Приведемъ для примра только нкоторыя. Начнемъ съ Героя Поэмы.
Iоаннъ, принявъ твердое намренiе усмирить Ордынцовъ, и готовясь выступить въ походъ съ воинствомъ своимъ, совтовался съ Полководцами объ успшнйшемъ произведенiи въ дйство сего предпрiятiя. Вдругъ входитъ Царица, держащая своего младенца. Слухъ о скоромъ отъзд Государя поразилъ ее. Объятая горестiю, употребляетъ она все для преклоненiя супруга, не разлучаться съ нею, не подвергать опасности жизнь, для нее драгоцнную. Къ чему не прибгала нжность ея для убжденiя Iоанна? Слезы и рыданiя прерывали слова ея:
Когда не тронешься любовiю моей, Ужель не умягчитъ тебя младенецъ сей? У ногъ твоихъ лежитъ онъ съ матерью несчастной, Уже лишенной чувствъ, отчаянной, безгласной! Смотри: онъ силится въ слезахъ къ теб воззрть, Онъ хочетъ вымолвить: не дай мн умереть! Читай въ очахъ его нмые разговоры; О чемъ языкъ молчитъ, о томъ разскажутъ взоры. —- - —- — Когда же лютый сей походъ уже положенъ, И въ брань идти отказъ Монарху не возможенъ, Такъ пусть единою мы правимся судьбой: И сына и меня возьми, мой Царь, съ тобой; Съ тобою будетъ трудъ спокойства мн дороже; Я камни и пески почту за брачно ложе.Iоаннъ, подобный кедру, втрами колеблемому съ двухъ противныхъ сторонъ, чувствуетъ сильную борьбу любви къ Отечеству съ любовiю къ супруг; погружается въ задумчивость, подавляетъ горесть своего сердца; но слезы катятся по лицу Героя. Вотъ ршительный отвтъ его:
Мой первый есть законъ — Отечеству услуга!Какая черта великой души! Удивляемся, и вримъ, что нашъ Поэтъ зналъ человческое сердце, и умлъ проникать въ сокровеннйшiе изгибы его.
Херасковъ хотлъ изобразить Iоанна терпливымъ и великодушнымъ — и усплъ въ своемъ желанiи. Въ то время, когда все войско, изнуренное дальнимъ походомъ, палимое зноемъ, томилось жаждою, — два воина, удалясь ночью отъ дружины своей, находятъ ручей, не помнятъ себя отъ радости, почерпаютъ воды, и съ восторгомъ приносятъ Государю. Герой, обнявъ ихъ, говоритъ:
Или вы чаете, что въ семъ пространномъ пол Вашъ Царь слабе всхъ, и всхъ томится бол? Томлюся больше всхъ въ несчастливой судьб О страждущихъ со мной, томлюсь не о себ. Пойдемъ и принесемъ напитокъ сей скорбящимъ, Несчастнымъ ратникамъ, почти въ гробахъ лежащимъ; Подарокъ сей для нихъ, не для меня мн милъ.Какой урокъ для Государей! сдлаетъ ли боле сего отецъ для дтей, нжно любимыхъ? И храбрые воины поклялись умереть за Iоанна. Сего не довольно. И дряхлые старцы становятся въ ряды, тснятся подъ хоругви Отечества:
—- мечей внимая звуки, Берутъ оружiе въ трепещущiя руки; Едва бiющуся щитомъ покрыли грудь; Казалось, лебеди летятъ съ орлами въ путь.Да и могли ли они не чувствовать усердiя къ тому, который:
Пренебрегая зной и люту казнь небесну, Томленный жаждою и въ пот и въ пыли, Въ средин ратниковъ ложился на земли; Послднiй — пищу бралъ, но первый передъ войскомъ Являлся духомъ твердъ во подвиг геройскомъ?Посмотримъ на другую картину. Прекратилось сраженiе съ Ордынцами; воины вносятъ въ царскiй станъ Князя Троекурова тяжело раненаго. Внчанный Герой видитъ любимца своего блднаго, окровавленнаго, почти безъ дыханiя; глава его склонилась на грудь; уста онмли, очи померкли…
Рыдая Iоаннъ бездушнаго объемлетъ; Но Царь, обнявъ его, еще дыханье внемлетъ. Герой сей живъ!…. онъ живъ!…. въ восторг вопiетъ; Самъ стелетъ одръ ему и воду подаетъ.