Как следствие, былое политическое равновесие окончательно отошло в прошлое. Нечего и надеяться, что его удастся воскресить: это не феникс и не живое исключение вроде Айса.

Мне хотелось бы надеяться, что Мориайх Энгастийский и остальные заинтересованные лица понимают, что возврата к прошлому не будет. Особенно тихого, бескровного и мирного. А ещё я надеялся, что они сумеют выбрать принципы нового равновесия разумно.

И быстро.

– Позвольте задать вам вопрос… НЕ риторический, – уточнил Рин. – Что есть магия? Для вас, Мастер Шъюмат?

– Личная сила, – ответил гъёви без долгих размышлений. – Ключ к свободе. Средство для изменений того, что я могу изменить. Достаточно?

– Вполне. А для вас?

Ректор слабо улыбнулся.

– Магия есть то, чем можно овладеть. А также то, что необходимо контролировать.

"Очень… дипломатично".

– Магия, – сказал Эннеаро, – есть основа процветания Энгасти.

Высший щёлкнул пальцами. Улыбнулся:

– Если подытожить всё сказанное, получится, что это королевство может процветать лишь в том случае, когда его магия успешно – и хорошо контролируемо, да, – меняет мир. Не имея в достатке ресурсов, особенно кадровых, энгастийцы давным-давно сделали ставку на качество. То есть на личную свободу, реализуемую в рамках весьма демократичной государственной системы. И мне, как магу и человеку, это нравится! Дело даже не в том, что в своей первой жизни мой лучший друг родился именно здесь. Нет. Мне нравится, что в Энгасти – и, пожалуй, нигде более в этом мире – гъёви, иностранца, могут сделать Мастером Погоды. Нравится, что в стране, управляемой тианцами, большинство студентов, учащихся в Академии, – люди. Нравится, что здесь отсутствуют как класс профессиональные нищие… много что нравится. И потому я не вижу ничего зазорного в том, чтобы приблизить королевство Энгастийское к гегемонии.

Последнее слово присутствующие услышали впервые. Но поняли без объяснений, так, словно всегда его знали.

– А если выразиться предельно просто, я готов поделиться с местными магами знаниями… и не только. Вопрос заключается в том, захотите ли вы воспользоваться этим шансом.

– Чтобы изучать высшую магию, – заметил ректор, – надо пройти высшее посвящение.

Рин пожал плечами.

– Изучать – да. Но кто сказал, что лишь высший способен пользоватьсяею? Хиари не без успеха доказала обратное. Да что там Хиари, если схемотехникой, питаемой Источником Силы под Академией, полна столица и её окрестности! И насчёт Ниррит у меня есть кое-какие подозрения…

– А конкретнее? – спросил Эннеаро. – Я не о подозрениях. Интереснее иное: какие именно формы примет твоя более чем выдающаяся щедрость?

Рин снова пожал плечами.

– Сначала решите, нужна ли вам эта щедрость вообще, – сказал он. – Ключ к свободе – это, конечно, хорошо. Приятно звучит и всё такое. Но я сомневаюсь, что Деххато так просто позволит вам пользоваться этим ключом и раз за разом пробовать на прочность границы доступного.

В зале с гобеленами установилась хрупкая тишина. Которую разорвал слегка хрипловатый голос Мориайха Энгастийского:

– Властительный риллу лишил меня младшего сына. Ты это знаешь – и всё равно думаешь, что я поставлю на кон целое королевство?

– Разумное существо, – ответил Рин, – не стало бы играть при таких ставках. Однако штука в том, что ставка эта сделана до вас и без вас. Сейчас и здесь вы выбираете не то, будет ли жить ваша держава. Вы решаете, КАК она будет жить… и как будет умирать.

– Красивые слова.

– Не люблю косноязычия.

– А отправлять на гибель миллионы разумных – любите?

– Не надо софизмов. Миллионы так и так умрут, ведь даже бессмертные не вечны. Вопрос, как уже было сказано, в том, какую жизнь проживут эти абстрактные миллионы. Итог всегда один, но кто-то горит, превращаясь в пепел, а кто-то гниёт и становится слизью.

– Вы старательно толкаете меня к ситуации, где выбора нет.

На это замечание Рин отвечать не стал. А Мориайх посмотрел на Айса – глаза в глаза.

– Что выбрал бы ты?

– Смотря по обстоятельствам.

– Не увиливай!

– В таком случае попытаюсь тебя успокоить. Если Эйрас сур Тральгим не сильно ошибалась в оценке побудительных мотивов Деххато – а мне не известны факты, противоречащие её оценке – то всё происходящее может оказаться частью нового плана властительного. Не столь изящного, более долгосрочного, но, полагаю, и более надёжного. Возвышая Ниррит, он хотел – и страшился – взрастить свою освободительницу – и разрушительницу его мира…

– Вот как?

Айс криво улыбнулся.

– Деххато тоже стремится к личной свободе. Частью своего существа. А для него свобода связана с полётом… с возвращением на Дорогу Сна. Если энгастийские маги, получив доступ к высшим заклятьям, не сумеют примириться с Кругом Бессмертных и сообща разнесут Аг-Лиакк в войне, какой ещё не случалось… Деххато – его немалой части – надоело тление. А тебе?

– Безумец. Ты думаешь, что этим можно меня успокоить?

– Риллу устроит любой исход. Как ни крути, Круг Бессмертных – тоже его творение. Так что я бы не стал бояться его прямого вмешательства. А маги Круга… что ж, у Энгасти тоже есть маги. И мудрость, позволяющая распоряжаться их силой. Рин прав: сейчас и здесь выбираем мы.

Говорильня, которую мы развели, не имела большого значения. С одной стороны, принцип свободы выбора соблюдался: я принял бы от Мориайха и согласие, и отказ, не думая нарушать свои же принципы ради "выгодного" мне ответа. С другой стороны, я заранее знал, к какому решению он склонится под давлением неумолимых обстоятельств. Такой вот парадокс, похожий чем-то на пресловутый принцип корпускулярно-волнового дуализма. Ведь на деле вопрос о том, предопределено событие или нет, почти всегда не имеет смысла.