Очевидно, ученик Карлос пришёл в контакт с конкретной, реальной энергией и мощной силой, ранее ему незнакомой, и воссоздал её в своём сознании-восприятии в конкретном образе… А то, что изначально эта энергия была объективна и пребывала вне сознания Кастанеды, должно быть понятным:

«— Мескалито просто защитник и учитель. Он — сила.

— Он что, сила внутри нас?

— Нет. Мескалито не имеет с нами ничего общего. Он вне нас (!)» (из кн. 1, гл. 4, с. 77).

«Три года потребовалось мне для того, чтобы понять или, скорее, убедиться, что что бы там ни содержалось в кактусе («пейот»), его существование ничуть от меня не зависит — оно способно существовать где угодно, везде. Теперь всё было ясно» (из кн. 1, гл. 8, с. 131).

А теперь о «без-образных», световых феноменах в восприятии этой же энергии…

«От каждого пейотного кактуса на поле исходил голубоватый мерцающий свет. Один кактус светился особенно ярко. Я сел перед ним и начал петь ему свои песни. Тут из растения вышел Мескалито — та же фигура в виде человека, которую я видел раньше. Он взглянул на меня. С большим чувством (совершенно необычным для человека моего темперамента) я пел ему свои песни…

Ко мне медленно возвращалось обычное восприятие. Я лёг на живот, уткнувшись подбородком в согнутый локоть. Кактус передо мной вновь начал светиться, и не успел я глазом моргнуть, как из него снова вырвался длинный сноп света и простёрся надо мной. Я сел. Свет спокойной силой коснулся моего тела, а затем откатился и скрылся из виду…»

«Тогда я спросил, как, по его мнению, полностью ли меня принял защитник. Это был, наверное, глупый вопрос, потому что дон Хуан рассмеялся и сказал, что защитник, конечно, принял меня, а чтобы я это понял, ещё и подтвердил это, дважды показавшись как свет. То, что я увидел свет дважды, похоже, произвело на дона Хуана большое впечатление, потому что он это особенно подчеркнул…» (К. Кастанеда, кн. 1, гл. 8, с. 132, 134, 135.)

О «светимости»:

«— Я (дон Хуан) уже говорил тебе, что светимость осознания человека имеет цвета, — наконец произнёс он. — Но я не сказал тебе тогда, поскольку мы ещё до этого не дошли, что речь идёт не о цветах, а об оттенках янтарного цвета.

— В пределах янтарного пучка осознания присутствует бесконечное множество слабых оттенков, которые соответствуют различиям в качестве осознания. Самые распространённые из них — розовато-янтарный и зеленовато-янтарный. Довольно часто встречается голубовато-янтарный. А вот чистый янтарный цвет — огромная редкость…

— Чем определяется оттенок янтарного цвета в каждом конкретном случае?

— Видящие говорят, что оттенок определяется количеством сэкономленной и накопленной энергии…

В пределах органической полосы розовый пучок принадлежит преимущественно растениям, персиковый — насекомым, а янтарный — человеку и другим животным…

…Что касается растений: их светимость имеет различные оттенки. В общем они светятся розоватым светом, поскольку их осознание — розовое. Ядовитые растения — жёлто-розовые, целебные — розовые с яркофиолетовым отливом. И только растения силы обладают бело-розовым свечением. У некоторых оно несколько темновато, а некоторые буквально сверкают…» (К. Кастанеда, из кн. 7, гл. 10, с. 397, 401)

Свет (цвет) и образ, образ и свет — вот только те два отображения определённой энергетической реальности, совпадающие в православии и нагуализме!

Свет способен разговаривать с человеком (мысленно, «телепатически» или посредством голоса и разных звуков) и нечто показывать ему, «общаться» посредством «картинок»…

Святой Симеон Новый Богослов: «Когда же приходим мы в совершенную добродетель, тогда не приходит уже Он более, как прежде, безобразным и безвидным, но приходит в неком образе, впрочем, в образе Бога; ибо Бог не является в каком-либо очертании или отпечатлении, но является как простой, образуемый светом безобразным, непостижимым и неизречённым. Больше этого и не могу ничего сказать. Впрочем, являет Он себя ясно, узнаётся весьма хорошо, видится чисто невидимый, говорит и слышит невидимо, беседует естеством Бог с теми, кои рождены от Него богами по благодати, как беседуют друг с другом, лицем к лицу, любит сынов своих как отец, и любим бывает ими чрезмерно, и бывает для них дивным некиим видением и страшным слышанием, о которых не могут они говорить как должно, но опять и молчать не могут» (В. Н. Лосский «Очерк мистического богословия Восточной Церкви», М-91 г., с. 174–175).

При этом Свет в православном мистическом опыте является не просто разумным, а премудрым, ВСЕЗНАЮЩИМ! Он может открывать некие сокровенные тайны (и Сам есть Великая Тайна!), указывать, объяснять (нечто), предписывать, предупреждать, значительно реже — приказывать, повелевать, разговаривать…

«Когда же я (св. Павел) был в пути и приближался к Дамаску, около полудня вдруг осиял меня великий свет с неба. Я упал на землю и услышал голос, говоривший мне: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Я отвечал: кто Ты, Господи? Он сказал мне: Я Иисус Назорей, Которого ты гонишь. Бывшие же со мною свет видели, и пришли в страх; но голоса Говорившего мне не слыхали. Тогда я сказал: Господи! что мне делать? Господь же сказал мне: встань и иди в Дамаск, и там тебе сказано будет всё, что назначено тебе делать. А как я от славы света того лишился зрения, то бывшие со мною за руку привели меня в Дамаск» (Деян. 22:6).

«Как-то блаженный (о. Сергий, игумен Радонежский) по обычаю, глубоким вечером стоял на молитве и прилежно о учениках своих Богу молился и вдруг услышал голос: “Сергий!” Он же удивился тому, что кто-то ночью зовёт его. Прочёл молитву и отворил оконце келлии, надеясь увидеть того, кто позвал его. И увидел свет великий, сияющий с небес, так что ночь стала ярче светлого дня. Услышал же он голос вторично, зовущий: “Сергий! Ты молишься о чадах твоих — услышано моление твоё! Посмотри же, сколько иноков во имя Святой Троицы собирается в твою обитель”. Святой же посмотрел и увидел множество прекрасных птиц, не только в монастыре, но и вокруг монастыря сидящих и поющих песни ангельские, несказанной сладости».