Сэм нахмурился. В жизни не встречал более решительной и настойчивой женщины и более упрямой.

Он резко повернулся и направился к шахте. И тут же остановился: Фейт стояла на краю темноты.

Он подождал, пока не успокоился пульс. Фейт подошла к костру - под мышкой книга в бумажной обложке, к животу прижата старая банка из-под кофе.

–  Спагетти и мясные шарики, - пробормотала она. Лицо ничего не выражает, глаза пустые и усталые.
– Я говорила тебе, что «Илайджа Джейн» готовится открыть линию консервированных продуктов? По-видимому, мы начнем с соуса чили.

–  Почему ты не садишься?
– ласково спросил он.
– Нам сейчас надо поесть.

–  Если она хорошо пойдет, мы к соусам добавим линию супов.

У огня Фейт казалась особенно бледной и потерянной. У Сэма мелькнула мысль: будь он великаном, она все равно бы его не заметила.

–  Фейт, пожалуйста!
– Он чувствовал себя бессильным. Как заглянуть в нее? Что там происходит?
– Садись.

–  Я пытаюсь представить, как это было.
– Не моргая, она смотрела в огонь.
– Спрятаться в дыре, одному, в темноте, и долбить скалу час за часом, день за днем. И в конце жизни, - она подняла вверх банку из-под кофе, - все, что осталось от одинокой работы, - ржавая банка с галькой?

Она заглянула в банку, вытащила камень и швырнула его в огонь.

–  У него была моя фотография. Снимок после окончания школы.
– Фейт достала снимок и уронила книгу на землю.
– Я нашла ее между страницами двести тридцать шестой и двести тридцать седьмой. Это Марк Твен, «Жизнь на Миссисипи». Он читал классиков - Хемингуэя, Фицджеральда, Стейнбека. Еще один сюрприз.

Сэм тоже был удивлен. Бывая в шахте раньше, он не обращал внимания на книги. А она не только обратила, но и полистала и нашла свою фотографию.

–  Фейт, позволь мне…

Он подошел к ней, но она отпрянула. Глаза сверкали, яркие и злые.

–  Я имела право знать! Они слишком много мне должны.

–  Они не хотели обижать тебя. Диггер, твоя матушка, Джозеф. Они все любили тебя.

–  О да, Джозеф! Меня не назовешь несчастливой.
– Теперь в голосе звучало раздражение.
– У меня было целых два отца. Одному я никогда не могла угодить, и он редко бывал дома. А другой не хотел иметь со мной ничего общего.
– Она уставилась на фотографию. Хочешь услышать кое-что забавное, что я никому не рассказывала? Когда я была маленькой, я часто фантазировала, будто у меня другой отец. Настоящий, который приезжает и забирает меня и мою мать. Мы где-то живем, может быть, даже в горах. Какие глупые мечты, Сэм. И в результате - банка, полная ненужных камней.

Она бросила банку в костер. Во все стороны полетели искры.

–  Будь ты проклят, Диггер Джонс!
– Она скомкала фотографию.
– Отправляйся прямо в ад!

Фотография проплыла в воздухе и упала в огонь. Пламя тут же охватило ее, она зашипела и превратилась в темный пепел. Фейт закрыла рот рукой.

–  Боже мой!
– Глаза потемнели от отчаяния.
– Что я наделала!

–  Это всего лишь фотография, солнышко.
– Сэм обхватил ее за плечи и прижал к себе.
– Это не важно.

–  То же самое я говорила себе. Когда узнала, что Диггер был моим отцом… Когда поехала на похороны… Даже когда мы поженились… Я говорила себе, это все не важно. Пока я контролирую «Илайджа Джейн», все остальное не имеет значения.
– Пальцы вцепились в его рубашку, она смотрела Сэму прямо в лицо.
– Я ошибалась, Сэм. Я могла сколько угодно говорить, что это не имеет значения, но я лгала. Это имеет значение. Я не хотела, чтобы он умирал. Я хотела сказать ему в лицо, как я его ненавижу. Потому что он унизил меня, сделал мою мать несчастной. Если его нет в живых, я должна сама в этом убедиться. Тогда я смогу позволить прошлому уйти и начать свою жизнь, освободившись от злости. Ты, должно быть, думаешь, что я ужасная зануда.
– Вздрогнув, Фейт повернулась к нему.

–  Я думаю, что ты самая удивительная, невероятная, сексуальная, интеллектуальная, самая соблазнительная женщина.
– Он поцеловал ее.

–  Мне нравится, что сексуальная и соблазнительная.
– Фейт улыбнулась, наслаждаясь его легкими, как пушинки, поцелуями.
– Продолжай, - пробормотала она.

–  Красивая, потрясающая, экстраординарная.

–  Я не это имела в виду, Сэм.
– Она запустила пальцы в его густые волосы и притянула его рот к своему.
– Вот что я имела в виду.

От выдохнутых ею слов отчаяние, нараставшее в нем весь день, моментально улетучилось. Он впился губами в ее рот с жадностью, которой не испытывал раньше. В ответ она стонала, прижимаясь к нему. У Сэма кровь стучала в висках и огонь разливался по венам.

Он поднял ее, и она обвила длинными, стройными ногами его талию. Фейт изгибалась, приникая к нему, вдавливая груди в его грудь. Потом протиснулась руками в щелку между их телами и стала расстегивать рубашку Сэма, нетерпеливо дергая ткань. Прикосновение нежных, мягких пальцев к голой коже вызвало искры наслаждения. Он закрыл глаза и застонал.