Шрифт:
– Я ищу одну телеграмму... Эти письма и телеграммы - отклик моего выступления на Конгрессе по борьбе с вредителями и болезнями культурных растений. Это бальзам для души... А я ищу не бальзам, а кинжал с ядом...Джонсон снова принялся пересматривать телеграммы и письма.- Уж лучше без очков!
– сказал он и сорвал очки. Вынув футляр, чтобы спрятать очки, он обнаружил в нем то, что искал.
Бекки быстро прочитала письмо и две телеграммы. Письмо было с анонимной подписью "босс" и угрожало Джонсону уничтожением семьи, если тот не согласится выполнить все требования этого неизвестного "босса". Телеграммы были от жены, уже находившейся с тремя детьми в заключении у местных гангстеров.
– Но это подделка!
– горячо отозвалась Бекки.
Джонсон объяснил, что именно так он решил вначале, но вторая телеграмма жены опровергает это.
– Ну, и вы?..- спросила Бекки.
– А я иду после свидания с людьми "босса". Они рвут и мечут, они вне себя из-за моего выступления на конгрессе и требуют, чтобы я стал их агентом!
– А что вы должны для них сделать?
– спросила Бекки.
– Этого они не сказали, так как требовали письменного обязательства, а я отказался подписать.
– Вы мужественный человек, мистер Джонсон!
– И Бекки горячо пожала ему руку.
– Моим девочкам одной - восемнадцать, другой - шестнадцать, и сыну двенадцать лет,- сказал Джонсон и вдруг быстро закрыл ладонями лицо.
Франк, уже несколько раз бросавший на Бекки вопросительные взгляды, на этот раз протянул руку за письмом и телеграммами.
Джонсон молча плакал, закрыв лицо левой рукой; правой он достал платок, высморкался, а затем вытер глаза.
– Я жалею,- сказал он,- что у меня уже нет молодых сил и вряд ли я смогу отомстить так, как хотел бы. Но я не сдамся! Многие сочувствуют делу мира, но хотят остаться в стороне, предоставляя действовать другим. Так вот я - этот "другой". Я с детства был воспитан так, чтобы ставить выше всех личных мотивов чувство долга... О, как я ненавижу этих наглецов без стыда и совести!
– Может быть, удастся спасти вашу семью,- вдруг тихо сказал Франк.
– Что вы сказали? Спасти мою семью? Это сказали вы?
– Я простой шофер,- сказал Франк,- но борцы за справедливость есть везде. Мы попробуем...
– Если это шутка...
– Я не шучу такими вещами,- отозвался Франк, и его тон отнюдь не был тоном услужливого шофера.
– Бекки, вы однажды спасли меня, и если удастся спасти семью, я не знаю, что я сделаю для вас!
– Вы спасете моего отца!
– отозвалась Бекки.- Он тоже в лапах гангстеров, но повыше рангом. Его удалось провести, сыграв на любви к науке и прогрессу.- Тут Бекки всхлипнула, но пересилила себя и крикнула Франку: Везите нас домой!
– Я отвезу профессора в аптеку,- возразил Франк.
Так и сделали.
– На днях, мистер Джонсон, я дам вам знать,- обещал Франк.
3
Настойчивость, с которой Джим уговаривал вечером Бекки пойти потанцевать в Луна-парк, и обидела и раздосадовала Бекки. Она весь день томилась, ожидая Джима, как вестника, вершителя судьбы, борца за справедливость, а тут, видите ли, Джиму захотелось потанцевать! Тоже, нашел время! Это и пошло и глупо с его стороны. Все это Бекки резко и прямо высказала Джиму и сразу успокоилась. Уж такая была у нее натура. И хотя Джим и выслушал ее отповедь без улыбки, он все же настоял на своем.
– Вы что же, хотите до утра танцевать "буги-вуги" или будете удивлять меня "бурлеском" или вашей точностью попадания атомной бомбой в тире?
– не унималась Бекки в автомобиле по дороге в Луна-парк.
Джим, видимо, хотел переменить тему разговора.
– Вы видите этих голодных?
– спросил Джим, показывая на угрюмых, унылых людей, сновавших по улице или сидевших на скамеечках в сквере.- Как вы думаете, сколько безработных в Америке?
– Сейчас,- отозвалась Бекки,- восемь миллионов, а с фермерами без земли их будет почти двадцать пять миллионов. Неплохая армия для хороших агитаторов!
– добавила она, краешком глаза наблюдая за Джимом.
Ей хотелось раз и навсегда поставить Джима на место. Ей надоел его нравоучительный тон, будто она ничего не смыслящий ребенок!
– Ого!
– воскликнул Джим, поворачивая к ней голову.- Не ожидал! (Бекки быстро перехватила руль и выправила ход машины.) - Спасибо!
– Вы никогда меня не принимали всерьез. Все шуточки.
В Луна-парке Джим остановился возле одной из занятых скамеек близ кафетерия. Он предложил Бекки постоять в ожидании, пока освободится место.
– Но ведь на других скамейках есть места,- возразила Бекки.- И потом, вы же шли танцевать.
– Подождем,- решительно заявил Джим и начал рассказывать что-то смешное.
Но Бекки почти не слушала Джима. Его голос заглушал джаз-банд. Бекки смотрела на пеструю, беспокойную толпу посетителей, сновавшую по дорожке, и злилась на себя за то, что согласилась идти сюда.
– Ну, вот и все!
– вдруг громко сказал Джим, оборвав свой рассказ на половине.- Итак, Бекки, вы едете!
– То есть, как еду?
– не сразу поняла Бекки.
– Ну, в Индонезию, со мной,- пояснил Джим.