— Мир и покой вам, верноподданные Ериха! — произнес служитель.

После этих слов все, как по команде опустились на пол. Эле очень захотелось расслабиться, уснуть, отпустить все заботы и проблемы, забыть про мысли и эмоции… Покой. Она почувствовала, что картинка начинает расплываться перед ее глазами. И в этот момент она бы окончательно потеряла контроль над собой, если бы не резкое воспоминание: "Со мной такое уже было!". Эля отчетливо увидела Большую Поляну и глаза Рокота. И она, которая совершенно не может контролировать свое тело. Точно так же и сейчас. А потом лицо Стела и Теренима, которые учили ее сопротивляться этому. Она закрыла глаза, собрав всю свою волю, и заставила думать себя о чем угодно, только бы не спать. Думать, вспоминать, думать, дышать, чувствовать. Она — это она. И никто другой не может командовать ее телом. Никто. Наконец, девушка почувствовала, что переступила тот порог, за которым кончалась ее воля. Она вновь была свободна. Эля осторожно приоткрыла глаза. Все словно спали. Спали и сами с каждым выдохом добровольно отдавали себя. Так, как делают целители, стремясь спасти своего больного, так как делаем все мы, искренне желая другу удачи, как делают влюбленные, целуя друг друга, как делает любая мать, переживая за свое дитя, как делает любой поэт или менестрель, ограняя частицы себя и отдавая людям. Все добровольно отдавали себя Единому. В существовании которого Эля уже начала сомневаться. Она даже заметила, как все эти силы и жизни стекаются к служителю и дальше, по его поднятым вверх рукам к шпилю. Дальше она не видела. Все же из нее получился не очень хороший маг. Но никто из них ничего этого не видел — глаза закрыты, лица спокойны и умиротворенны.

Все кончилось быстро, почти внезапно. Служитель опустил руки. И все, словно по команде, поднялись. Эля поспешила сделать то же самое. Служитель толкнул какую-то непонятную речь о Вечной Жизни, об отсутствии страха, о воле Единого и о Великом Ерихе. Все смиренно поклонились. Стражники открыли ворота. Толпа, только что подчинявшаяся единому разуму была уже вновь всего лишь неорганизованным потоком людей, который вынес Элю, Шелла и Лессу под моросящий дождь. Девушка даже рада была его живому касанию. Она размазала мокрые капли по своему лицу и вдохнула знакомый запах испорченный городской пылью.

А к вечеру волшебники разогнали тучи. Купол прекрасных золотых и серебряных звезд накрыл город. Сегодня в Ерихград съехались все горожане. Сегодня великий праздник — праздник в честь Ериха. Ученики Школы развлекали детвору простыми фокусами и несложными иллюзиями, устраивали красочные фейерверки и одаривали горами разноцветных сладостей. Для тех, кто постарше были более серьезные иллюзии. По всей площади летали сказочные птицы, били фонтаны вина. На девушках вместо их грубых льняных одежд появлялись дивные платья, переливающиеся всеми цветами радуги. От былой серости не осталось и следа. И вся эта счастливая толпа собралась на площади, выстроилась полукругом около Дворца и восхваляла Ериха, который и одарил их всех этим великим счастьем.

Эля осторожно подошла к Шеллу и шепнула на ухо:

— Попытайся сотворить что-нибудь.

— В смысле? — он непонимающе на нее посмотрел.

— Ну, сделай что-нибудь совсем простенькое! Небольшую иллюзию… ну… — она развела руками. — Подари мне полевой цветок. Иллюзорный. Ну, давай!

Девушка внимательно и пристально на него посмотрела. На лице Шелла смешно отражались его тщетные попытки применить магию. Через некоторое время он сдался:

— Я не понимаю, как?.. Как у них это получается? — затараторил он трагическим шепотом. — Здесь можно колдовать только…

— Только за свой счет, — улыбнувшись, подтвердила его слова Эля. — Лишь отдавая себя. Окружающий мир не дает ничего. Они истощили его, превратив в безжизненную пыль.

— Но это же невозможно! У них не может быть такого запаса тепла! Откуда? — Шелл слегка повысил голос, и девушке пришлось его одернуть.

— Тише. Думаю, в этом вся загвоздка! И нам предстоит эту задачу решить, — она наклонилась к самому уху. — Сдается мне, что Храмы играют в этом не последнюю роль.

На его удивленно-растерянный взгляд она не стала ничего отвечать, поскольку на них и так уже начали оглядываться соседи. Шелл быстро смекнул, что от него требуется, и они слились с иллюзорно-пестрой толпой.

Гуляние продолжалось довольно долго. Песни менестрелей, беседы, детские игры. Но Эля к своему удивлению отметила, что лица людей остались теми же, что и днем, такими же, как в Храме. Будто веселись они тоже, потому что так положено. А вот забавы детей были искренними. Эля подошла к Лессе:

— А с каково возраста положено ходить в Храмы?

— С семи лет, — ответила ей женщина.

"Все правильно" — подтвердила свою догадку Эля. Еще она отметила про себя, что быть всадником здесь тоже выгодно, поскольку их лица выглядели довольно веселыми. И в этот момент ей пришли на ум слова сумасшедшего старика, встреченного в таверне: "А маги, эти проклятые маги! Они нами питаться скоро будут!". Эля поежилась от своих мыслей.

Наконец, праздник подошел к своей кульминационной части — на площадь вышел Ерих в великолепных сияющих одеяниях. От него словно исходил свет. Все увеселительные иллюзии исчезли, музыканты смолкли. Всадники Меча и Света отгородили простой люд от их несравненного правителя.

— Горожане! — произнес он чистым и глубоким, словно горный ручей, голосом. — Вот и прошло еще одно Лето с того светлого и счастливого дня, как я занял это почетное место! За это Лето изменилось многое!..

— Да уж, мы теперь время меряем не от Дня Встречи Нового Лета, а от Дня Воцарения Ериха, — прошептала Эля Шеллу на ухо.

— … И изменилось к лучшему! Наши владения растут! Будущим Летом планируются новые походы в Лес, а потом и к Морю. Наша держава крепчает. Степи исправно платят нам подати. Но и мы не остаемся в долгу! Сотни новых Храмов устремили свои шпили к милостивому небу в угоду Единому! Скоро нам подчинятся даже Дикие Степные Ветры!..

Последняя фраза была, безусловно, шуткой. И население дружным смехом поддержало своего милостивого господина. Эля фыркнула в ответ на эти слова. Какие глупости он несет! А они кивают как послушные овцы.