Было замечательное зимнее утро. Каждая былинка серебрилась инеем и сверкала в косых лучах солнца, но Дамка была слишком занята, чтобы любоваться этой красотой. Упоение первой победой прошло, и ее стали одолевать всевозможные тревоги.

Вдруг Понго ранен серьезно? Вдруг он будет хромать и не сможет бежать? А если ей больше не удастся найти еду поблизости? Она знала, что заблудится, если зайдет слишком далеко. Иной раз она ухитрялась заблудиться даже в Риджент-Парке, если отпускала миссис и мистера Милоу с поводка. Потерявшись, она останавливалась и тревожно озиралась в поисках людей, из-за чего они часто над ней посмеивались. Вдруг она не сможет найти Понго, а он, проснувшись, будет искать, искать, искать, да так и не найдет ее? Потерявшиеся собаки! Сами эти слова звучали ужасно.

Поминутно она спрашивала себя, а вдруг она уже заблудилась?

— Нет, стог еще совсем недалеко, — успокаивала она сама себя. — Кроме того, я слишком озабочена, чтобы испытывать голод. Эти заклинания не помогали, и к пытке голодом прибавились еще и страдания от жажды. Она пробовала лизать застывший в канаве лед, но он только обжег ей язык, но не принес избавления от мук.

Ей стало казаться, что пора вернуться и еще раз посмотреть, где стоит стог сена, но в этот момент она подошла к старой арке, сложенной из красного кирпича. От арки начиналась дорожка, посыпанная гравием. Ее настроение улучшилось. Конечно, это должен быть въезд в один из больших деревенских домов. В одном из таких домов они не раз гостили вместе с миссис Милоу, когда были еще не замужем. В таких домах живет много собак, там бывают большие кухни и много еды. Она радостно побежала вдоль дорожки.

Дорожка так заросла сорняками и была такой извилистой, что долго не видя перед собой дома, Дамка уже начала сомневаться, ведет ли эта дорожка хоть куда-нибудь? На самом деле она просто была такой неухоженной и дикой, что скорее казалась лесной тропинкой, чем подъездной аллеей. Кроме того, странная тишина угнетала Дамку, никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой.

Пугаясь все больше и больше, она пробежала еще один поворот и внезапно оказалась на открытом месте прямо перед домом.

Дом был старинный, построенный из кирпичей густого красного цвета, как и въездная арка. Его украшали большое окно, доходившее почти до самой крыши, и множество мелких ромбовидных окон. Весело поблескивая в лучах утреннего солнца, они выглядели очень дружелюбно, но кругом по-прежнему не было видно ни души. На ступенях, ведущих к массивной дубовой двери, сквозь трещины пробивалась трава, и Дамка с отчаянием подумала, что дом пуст.

Но дом не был пуст. Из открытого окна выглянул Спаниель, черный с головы до пят, за исключением поседевшей от старости морды.

— Доброе утро, — любезно приветствовал он Дамку. — Могу ли я чем-нибудь помочь Вам, моя дорогая?

Спаниель сделал приглашающий жест, Дамка запрыгнула в дом через окно и они прошли на большую кухню с каменным полом.

Дамка торопливо рассказала Спаниелю свою историю, и он вник во все детали с удивительной быстротой, хотя и не принимал участия в Сумеречном Лае.

— Я не слышал Лая уже много лет, — сказал он. — Сомневаюсь, что вообще смогу его услышать. На несколько миль в округе вы не найдете ни одного пса, да и сэру Чарльзу я обычно бываю нужен именно в это время. Сейчас я свободен от своих обязанностей только потому, что он принимает ванну.

— Позавтракайте перед тем, как продолжить свой рассказ, юная леди, — предложил Спаниель и подвел ее к тарелке, наполненной мясом.

— Но это Ваш завтрак, — смутилась Дамка, стараясь скрыть свой голод.

— Нет, — ответил Спаниель, — точнее говоря, это мой ужин. У меня не было аппетита. Он не появился до сих пор, хотя сюда с минуты на минуту принесут мой завтрак. Теперь я если и съедаю что-нибудь, то только за чаем с сэром Чарльзом. Поторопитесь, мой дружок, иначе это мясо просто выкинут.

Дамка с восхищением проглотила кусок мяса и остановилась:

— Мой муж…

— О завтраке для него мы позаботимся позже, — не дал ей договорить Спаниель, — доедай все сама, дитя мое.

Дамка ела, ела и ела, а потом долго пила из белой фаянсовой миски. Таких мисок она никогда раньше не видела.

— Эта собачья поилка восемнадцатого века, — сказал Спаниель. — В этой семье она переходит от собаки к собаке. А теперь тебе лучше привести своего мужа сюда, пока тебя не сморил сон.

— О, да! — с готовностью согласилась Дамка. — Пожалуйста, покажите мне обратную дорогу к стогу.

— Это очень просто. Беги до конца аллеи, а потом поверни налево.

— Я не слишком хорошо различаю, что значит «направо» и «налево», — созналась Дамка, — особенно «налево».

Спаниель улыбнулся. Затем он взглянул на ее лапы и сказал:

— Тебе поможет одна деталь. Видишь, на этой лапе у тебя есть симпатичное пятно. Запомни, это твоя правая лапа.