– Прошлой ночью? Что же случилось прошлой ночью? – спросила Бриджит дрогнувшим голосом.

– Была украдена картина – ценнейшее полотно Рембрандта. Мои источники сообщили мне, что к краже причастен Бариччи. Эта картина принадлежала лорду и леди Мэннеринг. Леди Мэннеринг в момент кражи находилась дома одна. И была убита.

– Убита? Боже милосердный! – воскликнул побледневший как простыня Эрик. – Вы хотите сказать, что Бариччи способен на убийство?

– Вполне возможно. И единственное, что может обеспечить полную безопасность Ноэль, – изоляция Бариччи в Ньюгейтской тюрьме. Пока он на свободе, она в опасности.

– И как вы полагаете, мне следует защитить мою дочь? – спросил Эрик.

– С этой задачей, лорд Фаррингтон, могу справиться только я, – сказал Эшфорд, подаваясь вперед. – Мы, кажется, оба согласились с тем, что, пока Бариччи на свободе, Ноэль нуждается в защите. Повторю – обеспечить ей эту защиту могу я. И не потому, – добавил он поспешно, – что вы не способны защитить свою семью. Но ваш способ уберечь ее, по моему убеждению, может подвергнуть ее еще большей опасности. Челюсть Эрика изумленно отвисла.

– Ваша наглость и самоуверенность вызывают удивление, Тремлетт. Как вы смеете критиковать мое поведение в качестве отца?

– Эрик, прошу тебя! – вмешалась Бриджит, дотрагиваясь до его рукава. – Пожалуйста, давай выслушаем лорда Тремлетта. В его словах есть логика. А ситуация действительно непростая.

– Благодарю вас. – Эшфорд поклонился Бриджит. – Я питаю к вам величайшее уважение, лорд Фаррингтон. Будучи любящим и заботливым отцом, повинуясь инстинкту, вы готовы посадить Ноэль под замок и ни на секунду не выпускать ее из поля зрения. Но осмелюсь все же сказать: это не поможет.

– Полагаю, вы правы, – вмешалась Бриджит, чем несказанно удивила Эшфорда-

– Я предлагаю следующее: позвольте мне навещать Ноэль как можно чаще, начиная со дня, когда вы вернетесь в Фаррингтон-Мэнор. Кроме того, я должен иметь возможность присутствовать на сеансах Сардо, чтобы предотвратить непредсказуемые действия Ноэль, если вдруг она захочет предпринять что-то на свой страх и риск.

– Ваше высокомерие, простите, выходит за рамки допустимого. – Эрик шумно вздохнул.

– Мое высокомерие тут ни при чем. Я говорю правду. Ноэль интересно мое общество. А мне – ее. Я понимаю: вы собирались начать вывозить ее в Лондоне в этом сезоне. Но судьба распорядилась иначе.

– И что же это, по-вашему, означает?

– Это означает, что я питаю к Ноэль сильные чувства, До сих пор мне незнакомые. Если я не ошибаюсь, то и Ноэль питает ко мне нечто подобное.

– Непостижимо! – Эрик в волнении взъерошил волосы. – Что мне вам ответить? Могу ли я поверить в ваше чувство чести, поверить, что вы никогда не скомпрометируете Ноэль, и попросить вас честно объявить о ваших намерениях?

– Мои намерения заключаются в том, что я хочу видеть Ноэль счастливой. Я не обижу ее, лорд Фаррингтон, и если это в моих силах, я постараюсь предотвратить любую грозящую ей неприятность. – Произнеся эти слова, Эшфорд внутренне вздрогнул – он более чем кто бы то ни было другой осознавал, насколько сложна ситуация. Связанная с Бариччи и связанная только с ним и его тайным занятием. – У меня есть предложение, – решительно произнес он.

– Говорите. – Эрик Бромли весь обратился в слух,

– Давайте установим срок в пять недель – от сегодняшнего дня и до начала сезона. В течение этого времени пусть события развиваются так, как я описал их вам… Позвольте мне навещать Ноэль, позвольте мне быть ее защитником, если вам больше импонирует такая роль. Я за это время сжимаю круг, заманиваю Бариччи в свои сети. Поверьте, я сумею сделать все необходимое для его разоблачения. Если за эти пять недель я не смогу преодолеть стоящие на моем пути препятствия, я устранюсь, а вы введете Ноэль в высшее общество, как и намеревались.

– Препятствия! – повторил Эрик. – Это звучит довольно интригующе и даже зловеще, Тремлетт. Похоже, что речь идет не только о задержании Бариччи. Я прав?

– Вы должны мне верить, лорд Фаррингтон, – просто ответил Эшфорд.

Хотя такой ответ показался бы вполне убедительным его собственному отцу, он не произвел должного впечатления на отца Ноэль.

– Верить вам? Мы говорим о судьбе моей дочери, Тремлетт! – Эрик хмуро встретил прямой взгляд Эшфорда. – А что, если я откажусь от вашего предложения?

– Если вы ждете, что я дам согласие не видеться с Ноэль, то этого не будет, – решительно ответил Эшфорд.

– Если вы ожидаете от меня аплодисментов своей искренности, то не спешите радоваться, – ощетинился Эрик. – По правде говоря…

– Эрик, прошу тебя. – Бриджит ринулась в бой, чтобы погасить уже готовую вспыхнуть ссору. – Не делай этого, – тихонько сказала она мужу и повернулась к Эшфорду: – Вы проявили искренность и трезвость, лорд Тремлетт. Прежде чем мы продолжим разговор, могу я поговорить с мужем наедине? – Конечно. Я подожду в коридоре.