Зеленоглазый недовольно косится на меня, возясь с замком.

– Я просто хочу знать, что нас никто не подслушивает, только и всего.

– Жаль! А я думала, у тебя какие-то более интересные планы.

Мана метнул в меня быстрый взгляд, открыл дверь и предложил войти в помещение. Вхожу, напряженно ожидая сюрпризов, там, волков в клетке, девиц на распорках, ну, или парней, уж не знаю, как Мана мог решить развлекать тут своего патернала.

Комната пуста. Вампир закрывает дверь и поворачивается ко мне.

– Ну?
– тороплю я его.
– Можешь начинать. Между прочим, ты не дал мне задать вопрос Гаю...

– Да я и увел-то тебя, чтобы ты не задавала этот вопрос. Нет, конечно, и поговорить я хотел, но ждал подходящего момента.

– Мана! Ты невыносим! Опять за свое?! Не задавать лишних вопросов и все прочее?!

Зеленоглазый приложил ладонь к моему рту, заставляя умолкнуть. Он раньше никогда так не делал, поэтому мне только и оставалось изумленно умолкнуть.

– Да, я часто просил тебя помалкивать и не отсвечивать, - Мана переместил ладонь на мою щеку, - чтобы тебе не сделали больно. Но сейчас я не хочу, чтобы ты сделала больно своему... Гаю Марцию.

Я невольно улыбнулась. Как смешно, что Мана испытывает те же трудности, что и я. И мило.

– Будь добр объяснить.

Вампир вздохнул, убирая руку.

– В общем, я не знаю, какова история Гая Марция, почему он стал вампиром, ничего вообще не знаю о нем...

– Только не говори мне, что не знал, что он мой отец.

– Я же говорил - догадывался, - зеленоглазый ухмыльнулся.
– Видишь ли, во Франции я общался с одной старейшей, Шениз. Она чуть старше Гая Марция, как казалось. На мой вопрос, с кем я могу переговорить о Древнем Риме, она посоветовала "Гая из Фабиев, ох, то есть, Марселя Брюно". Я пропустил это тогда мимо ушей, но потом вспомнил, когда ты мне назвала имя его рода. Откуда ты знала, кстати?

– Я тайком от тебя пообщалась в вечер суда с куратором.

Мана сделал кислое выражение лица.

– Ты не могла раньше мне это сказать?.. Ладно!
– он поднял ладони вверх. А вот это уже мой жест...
– Я не об этом хотел поговорить.

– Паррицида, - напомнила я.
– Если ты не знаешь прошлого Гая, то почему предполагаешь, что я могу сделать ему больно вопросом о слове, которым его назвал Траян?

– Это не слово, это прозвище. По крайней мере, спроси его наедине, - Мана устало потер переносицу пальцами.
– Короче, я не знаю биографии Гая, но слово "паррицида" переводится с латыни как "отцеубийца". Решай сама, хочешь ли ты знать, почему он получил такое прозвище.

Я растерялась, но лишь на миг.

– Хорошо, спасибо, что предупредил.

Мана склонил голову, глядя на меня испытующе.

– Итак, мы теперь женаты, - медленно и со вкусом, с неудержимо расплывающейся по лицу улыбкой, сообщил он.

– Ах... Да, в самом деле, - я тоже улыбнулась, хотя меня сложившаяся ситуация немножко бесила. Ладно, множко. Очень сильно бесила.

Наверное, Мана увидел, как сжаты мои зубы, когда я улыбнулась. Его радость взлетела на небывалые высоты.

– Я очень благодарен Траяну, - сказал он, каким-то текучим движением придвинувшись ко мне вплотную.
– Если бы не он, я бы по-прежнему лихорадочно изыскивал способы заставить тебя быть моей.

– Значит, Севы тебе мало?

– Знаешь, а ведь это дурной тон - использовать своих детей, - уже серьезно сообщил мне Мана.

Не нахожусь, что ответить. Что ж, я всегда думала о Мане хуже, чем он есть на самом деле. Хотя с ним не разберешь! По каким принципам живет он, если все его действия непредсказуемы и, на первый взгляд, нелогичны? Хотя я должна была быть умней и понять, что столь трепетно относящийся к своим детишкам вампир не стал бы манипулировать мной с помощью новообращенного...

– Я надеюсь, ты не уедешь с Гаем Марцием?
– совсем уж огорошил меня зеленоглазый.

– Ку... куда? Эээ... Я только что узнала, что он мой отец. А ты уже спроваживаешь меня с ним куда-то?

– Хорошо, - мне показалось, или он правда был рад слышать это?..
– Значит, осталось только одно...

– Ты что делаешь?!
– изо всех сил вырываюсь из его крепких объятий, отворачиваюсь от таких знакомых нежных губ.

– Как - "что"? Скрепляю наш союз, - Мана не дает освободиться до конца, держит за талию и плечо.

– У нас нет никакого союза, понял?
– стараясь не сорваться на крик, цежу сквозь зубы.
– Я не хотела его и не считаю достаточным основанием для того, чтобы простить тебе все то, что...

– Ну-ну, смелей!
– с утрированным интересом Мана вперил в меня расширенные горящие зеленые глаза.
– Хочется услышать, что же моя девочка, всадившая в меня три серебряные пули, может вменить мне в вину?!

– В самом деле, что это девочка себе позволяет?! Ах ну да, она ведь спасала трех чокнутых молодых вампиров, а вместо благодарности ей за это едва челюсть не своротили.