— Неужели ты ничего не понял?! Жакетка, которая была на мне, раньше принадлежала ей!

Сообщив столь убийственную информацию, она ожидала увидеть на лице Патрика признаки ужаса или отвращения. Но выражение его лица оставалось невозмутимым. Наверное, придется объяснить ему все до конца…

— Не модель, а эта самая жакетка, — подчеркнула Джейн. — И все поняли это, потому что она специально обратила внимание на потерянную пуговицу. Я действительно заменила ее дешевой брошкой, которая тоже кому-то раньше принадлежала!

Вот оно, сейчас! Сейчас он взорвется! Джейн встала, скрестила руки на груди и мужественно ждала смерти.

— И это тебя так расстроило?

— А как ты думаешь?! Это меня просто убило!

— И поэтому ты сбежала?

Кивнув, Джейн закрыла глаза.

— Хильда — порядочная мерзавка, — спокойно сказал Патрик. — Она грубо оскорбила тебя. Я уже предупредил родителей, чтобы на свадьбе ее не было.

— Пожалуйста, замолчи! — Джейн упала на стул позади и закрыла лицо руками. — Мы оба знаем, что никакой свадьбы не будет!

— Я не сказал родителям, что нашел твое кольцо. Мы никогда им про это не скажем…

— Патрик! — Джейн посмотрела на него и покачала головой. — Ты не видел, что было дальше? Когда ты ушел с Хильдой, все начали шептаться. Я помню лицо твоей матери — она была испугана!

— Еще бы! Гостья оскорбила ее будущую невестку!

— Нет, Патрик. Она просто поняла, что ее будущая невестка — выскочка ниоткуда.

— Рискую тебя разочаровать, но ты сама всё это придумала. Все были возмущены поведением Хильды, а вовсе не тобой. Тебе незачем было бежать.

Джейн снова закрыла глаза и потрясла головой. Может быть, Патрик просто не хочет ничего понимать? Но она не собиралась жить в постоянном страхе, что ее обман раскроется.

— Я больше не могу, — сказала она, еле сдерживая слезы.

— Чего не можешь?

— Я больше не могу выдавать себя за того, кем на самом деле не являюсь!

Он усмехнулся.

— И за кого же ты себя выдавала?

— За преуспевающую и изысканную особу! Разбирающуюся в искусстве и музыке, в ресторанах и хорошей еде, носящую модельные платья и владеющую «вольво»…

— Ох, Джейн! — Патрик обошел прилавок и обнял девушку.

Впервые за это время он произнес ее имя так, словно все еще любил ее. И тогда Джейн начала говорить. Ей показалось, что прорвалась какая-то плотина: она не могла остановиться, пока не рассказала ему все — начиная с изучения его ежедневника и кончая сборами на уик-энд.

— Теперь ты видишь? Я обманывала тебя с самого начала!

Она ожидала, что он с негодованием отвернется от нее, но вместо этого Патрик только крепче прижал ее к себе. Джейн не могла больше сдерживаться. Она опустила голову ему на грудь, думая, что это в последний раз.

— Так значит, ты обманывала меня во всем?

Джейн удрученно кивнула. Патрик помолчал, потом негромко спросил:

— И о том, что ты меня любишь?

— Нет! Что ты! — Она подняла заплаканное лицо. — Я никогда не обманывала тебя!

Эти слова так противоречили всему, что она только что говорила! Патрик невольно улыбнулся.

— Значит, ты меня все-таки любишь?

— Да! Разве иначе я стала бы все это делать?!

— Я тоже люблю тебя, Джейн.

— Но ты не можешь меня любить! Ты даже не знаешь меня…

— Я знаю тебя. — Он погладил ее по щеке. — Когда я с тобой, я словно оживаю. Мне впервые захотелось разделить с кем-то свою жизнь. Всю: и радости и горе.

— Но я не подхожу тебе! Я даже не умею играть в теннис!

— Ну, это не самое страшное. Я научу тебя, если ты захочешь, — засмеялся он.

— Не смейся. Это еще не все. Мне не понравилась та дурацкая музыка, которую мы с тобой слушали! И я совершенно не понимаю живописи твоего приятеля-художника…

Ну вот, кажется, теперь она призналась во всем.

— Картины и вправду дурацкие, — согласился Патрик. — Но насчет того произведения готов поспорить. Только если мне нравится современная музыка, а тебе нет, мир из-за этого не рушится.

— Но, Патрик… Я наверняка не понравилась всем тем людям, которых пригласили твои родители. А если они меня не примут, то я кончу, как Хильда.

— Ты не можешь кончить, как Хильда! — Он поглядел на нее так, словно хотел хорошенько встряхнуть. — Ведь тебе она тоже не понравилась — разве нет? Ты хоть понимаешь, что обвиняешь моих родителей и их друзей в снобизме?