Том 1. Громокипящий кубок
вернуться

Северянин Игорь Васильевич
Шрифт:

1908

10 августа

На смерть Лермонтова

Погиб поэт, невольник чести…

М.Ю. Лермонтов
Пал жертвой лжи и зла земного, Коварства гнусного людского И низкой зависти людей Носитель царственных идей. Погиб и он, как гениальный Его предшественник-собрат, И панихидой погребальной Страна гудит, и люд печальный Душевной горестью объят. Но не всего народа слезы Сердечны, искренни, чисты, — Как не всегда пунцовы розы, Как не всегда светлы мечты. Для горя ближних сердцем зорок, Не забывал ничьих он нужд; Пускай скорбят — кому он дорог! Пускай клеймят — кому он чужд! И пусть толпа неблагодарна, Коварна, мелочна и зла, Фальшива, льстива и бездарна И вновь на гибель обрекла Другого гения, другого Певца с божественной душой, — Он не сказал проклятья слова Пред злом кончины роковой. А ты, злодей, убийца, ты, преступник, Сразивший гения бесчестною рукой, Ты заклеймен, богоотступник, Проклятьем мысли мировой. Гнуснее ты Дантеса — тот хоть пришлый, В нем не течет земель славянских кровь; А ты, змея, на битву с братом вышла, — И Каин возродился вновь!.. Не лейте слез, завистники, фальшиво Над прахом гения, не оскорбляйте прах, Вы стадо жалкое, ничтожно и трусливо, И ваш пастух — позорный страх. Вас оценят века и заклеймят, поверьте, Сравнивши облик каждого с змеей… И вы, живые, — мертвые без смерти, А он и мертвый, — да живой!

Солнце всегда вдохновенно

Солнце всегда вдохновенно! Солнце всегда горячо! Друг мой! сольемся мгновенно: Наше желанье — ничье. Жизнь безнадежна и тленна, Мигом трепещет плечо… Солнце, как мы, вдохновенно! Солнце, как мы, горячо!

1909

Вдыхайте солнце

Вдыхайте солнце, живите солнцем, — И солнцем сами блеснете вы! Согреют землю лучи живые Сердец, познавших добро и свет. Вдыхайте небо, живите небом, — И небесами засветит взор! С любовью небо сойдет на землю, А мир прощенный — на небеса.

Мыза Ивановка

Эхо

Ради шутки, ради смеха Я хотел бы жить всегда! Но ответило мне эхо: «Да!» Повтори… еще… сначала… Кто бессмертен, как мечты? Снова эхо отвечало: «Ты!»

1909

Мыза Ивановка

Ave Maria

О, Дева-Мать, возрадуйся блаженно! Господь с Тобой, носившая Его, Хранителя бессмертья моего! Да будешь Ты меж жен благословенна, Благословен плод чрева Твоего!

Певица лилий полей Сарона

Есть ли счастье на свете сильней любви?

Слава тем, чья любовь побеждает смерть!

Мирра Лохвицкая
Певица лилий полей Сарона, Тебе корона! К тебе у трона Сойдутся мира всего пути, — Лишь захоти! Полей Сарона певица лилий Тщета воскрылий… Тщета усилий… Мы не достигнем твоих высот — Снесет, снесет!.. Да воцарится Цариц царица Сарона лилий полей певица! В короны солнца возоблекись, Балькис!

Симфония

Схороните меня среди лилий и роз,

Схороните мена среди лилий.

Мирра Лохвицкая

Моя любовь твоей мечте близка.

Черубина де Габриак
У старой лавры есть тихий остров, Есть мертвый остров у старой лавры, И ров ползет к ней, ползет под мост ров, А мост — минуешь — хранятся лавры Царицы грез. Я посетил, глотая капли слез, Убогую и грубую могилу, Где спит она, — она, царица грез… И видел я, — и мысль теряла силу… Так вот где ты покоишься! и — как! Что говорит о прахе величавом? Где памятник на зависть всем державам? Где лилии? где розы? где же мак? Нет, где же мак? Что же мак не цветет? Отчего нагибается крест? Кто к тебе приходил? кто придет? О дитя! о, невеста невест! Отчего, отчего От меня ты сокрыта? Ведь никто… никого… Ни души… позабыта… Нет, невозможно! нет, не поверю! Власти мне, власти — я верну потерю! Взрою землю!.. сброшу крест гнилой!.. Разломаю гроб я!.. поборюсь с землей!.. Напущу в могилу солнца!.. набросаю цветов… — Встань, моя Белая!.. лучше я лечь готов… «Забудь, забудь о чуде», — Шептала мне сентябрьская заря… А вкруг меня и здесь ходили люди, И здесь мне в душу пристально смотря… И где же?! где ж?! — у алтаря. Из черного гордого мрамора высечь Хотел бы четыре гигантские лиры, Четыре сплетенные лиры-решетки — На север, на запад, на юг, на восток. У лир этих струны — из чистого золота прутья, Увитые алым и белым пушистым горошком, Как строфы ее — бархатистым, как чувства — простым. А там, за решеткой, поставил бы я не часовню, Не памятник пышный, не мрачный — как жизнь — мавзолей, А белую лилию — символ души ее чистой, Титанию-лилию, строгих трудов образец. В молочном фарфоре застыло б сердечко из злата, А листья — сплошной и бесценный, как мысль, изумруд. Как росы на листьях сверкали б алмазы и жемчуг При Солнце, Венере, Авроре и мертвой Луне. И грезил бы Сириус, ясный такой и холодный, О лилии белой, застывшей в мечтаньи о нем. И в сердце пели неба клиры, Душа в Эдем стремила крылия… А сквозь туман взрастала лилия За струнной изгородью лиры.

1909

Балькис

От солнца я веду свой древний род

Мирра Лохвицкая

Есть что-то в ней, что красоты прекрасней

Е. Баратынский
До дня грядущего от сотворенья мира (Кто скажет искренно?… Кому земли не жаль?…) Кто знает женщину, прекрасную как лира И ясномудрую, как горная скрижаль? Их было несколько, великих как держава, Прекрасных, доблестных и светлых, как эмаль. Но я — про женщину, прекрасную, как слава! Но я — про женщину, Синайскую скрижаль. До дня грядущего от сотворенья мира Подобной женщины на свете не цвело… Ищите женщину, прекрасную, как лира, И ясномудрую, как гения чело! И лишь у Лохвицкой, чья мысль и греза — лава, В поэме солнечной и жизненной, как май, Я встретил женщину, прекрасную, как слава, И ясномудрую, как царственный Синай. До дня грядущего от сотворенья мира Прекрасней не было от нищих до маркиз… И эта женщина, прекрасная, как лира, И ясномудрая, как заповедь, — Балькис!

Поэза о Фофанове

Возьмите «Фофанова» в руки И с ним идите в вешний сад. Томленье ваше, скуку, муки Его напевы исцелят. Себя самих не понимая, Вы вдруг заискритесь, как Мумм. Под «Майский шум» поэта мая И под зеленый майский шум, Пропев неряшливые строки, Где упоителен шаблон, Поймете сумерек намеки И все, чем так чарует он. Не будьте ж к мигу близоруки, — Весна и солнце отблестят! Берите «Фофанова» в руки И с ним бегите в вешний сад!

Начало июня 1913.

Веймарн

Элегия («Вы мать ребенка школьнических лет…»)

Вы мать ребенка школьнических лет, И через год муж будет генералом… Но отчего на личике усталом — Глухой тоски неизгладимый след? Необходим для сердца перелом: Догнать… Вернуть… Сказать кому-то слово… И жутко Вам, что все уже в былом, А в будущем не видно и былого…

1911