– Увы, нет. Не понимаю, о чем, а главное, не понимаю, о ком.

– О боги… - страдальчески пробормотал эльф. – Зулин, ты заметил, что кое-кто, один из нас, с некоторых пор стал несколько излишне осведомленным? Что кое-комумоментально становится известным содержание разговоров, которые ведутся почти шепотом? Что кое-ктоначал активно шевелить ушами, так сказать. Я имею в виду того, кто услышал приближение зеленой троицы примерно час назад. Понимаешь, о ком я говорю?

– О дриаде? – удивился маг.

– Да нет же! Я говорю не о дриаде, я говорю о другомчлене отряда, только, пожалуйста, не нужно сейчас уточнять, ладно? Напоминаю: без имен. Ты понял?

– Ну.

– Так вот, я давно обратил внимание, что у одного из нас– мы с тобой уже выяснили, у кого – после трансформации появился феноменальный слух, то есть настолько острый, что нашему товарищуслышно было, как жучок корень точит на расстоянии полета стрелы. Это очень тяжело, это почти больно, практически невыносимо. Ты заметил, что кое у когов последнее время стали сдавать нервы?

– Нервы… - задумался Зулин. – А, нервы! Так ты говоришь о…

– Зулин!

– Все-все, понял, без имен. Так что там со слухом?

– Я говорил с Этной. Она сказала, что первые пару дней прошедшему трансформацию обычно бывает трудно справиться с приобретенными способностями, и это даже причиняет большие неудобства. А потом способности как бы приживаются, приспосабливаются к своему хозяину, перестают буйствовать и утихают. То есть переходят в состояние засады, чтобы включиться в нужный момент. Теперь понятно?

– Понятно, - кивнул планар. – Я уже почти перестал путаться рогами в ветках. Но при чем тут имена?

– Да при том, - раздраженно прошипел эльф, - что пока наш товарищне прислушивается специально, оннас не слышит. Слух дремлет, слух в засаде. Но если мы произнесем какие-нибудь значимые слова, например, назовем имя или профессию, или расовую принадлежность, или что-нибудь еще, что имеет значение для нашего товарища, слух активизируется, и вся наша дальнейшая беседа станет достоянием гласности. Теперь понятно?

– Ннуу… - неуверенно протянул Зулин, изо всех сил борясь с искушение уточнить, о ком все же говорит проводник – о Стиве или об Иефе. – В общем целом…

– Хвала богам. Задавай свои вопросы.

– Вопросы? Да, вопросы. Дай собраться с мыслями, друг мой. Ты меня несколько смутил своими шпионскими… хм… обозначениями. Я хотел спросить вот о чем: сегодня утром, когда… - маг запнулся и просительно глянул на друида.

– Наш товарищ, - подсказал Ааронн.

– Когда наш товарищ… - маясь, продолжил Зулин.

– Который из них? – уточнил эльф.

– Демон Баатора! – взъярился маг. – Ты меня запутал совсем! Скажем так: сегодня утром ты повздорил с дриадой по поводу нашего товарища, который в этот момент явно собирался позавтракать юродивым гоблином. Так понятно? Я просто хочу выяснить, что произошло. Совершенно очевидно, что ты хотел ее… в смысле, его… то бишь, нашего товарища… тьфу!.. остановить. Но совершенно непонятно, почему Этна тебе помешала. Да еще и какие-то законы леса приплела. Я о них слышать уже не могу, о законах этих треклятых. Еще когда она была злобная…

– Я помню, вы рассказывали! – нетерпеливо перебил Ааронн. – После трансформации меняется не только внешность, нутро тоже преображается. Иначе никак. Иначе в трансформации просто не было бы никакого смысла. Но внутренние изменения, в отличие от внешних, можно контролировать. Рано или поздно наступает момент выбора между изначальной сутью и приобретенной. Это происходит постепенно, жизнь подкидывает разные ситуации, иногда даже смешные, как с той несчастной мышью…

– Хорошенький себе смех! – потрясенно пробормотал Зулин, вспомнив убиенного грызуна.

– А иногда довольно серьезные, как с этим гоблином. Этна недаром вмешалась – я не имел права влиять на…

– Нашего товарища, - услужливо подсказал маг, входя во вкус.

– Да. – Ааронн задумался и помрачнел. – Не имел права влиять, хотя очень хотелось. Законы леса… Я друид, как я мог забыть о них? Видимо… А, не знаю. Раньше я всегда сначала думал, а потом делал. Но не в этот раз. Если бы не… Я оказал бы ей медвежью услугу, потому что с каждым следующим разом животная часть Иефы становится все сильнее и сильнее, и лучше ей побороть это в себе сейчас, пока еще есть такая возможность. Потом она вряд ли сможет. В прочем, усилия Этны оказались напрасны – в итоге медвежью услугу оказал Иефе ее же совомедведь, прости за каламбур.