И они с мамой одновременно рванулись к Атону, но остановились, повинуясь предупреждающему жесту Птаха.

– Не беспокойтесь, пожалуйста,- произнес египтянин.- Тут произошло некоторое недоразумение, но ничего страшного не случилось. И с Атоном все в порядке.

Отец не шелохнулся. Мама же, сделав еще несколько шагов к нему, снова остановилась. На мгновение на ее лице возникло страдальческое выражение, но после следующего едва заметного движения руки Птаха взгляд ее подернулся пеленой забвения.

– Сейчас же прекратите, Птах!
– возмутился Атон. Голос его дрожал.- Прекратите, или я расскажу им все, и наплевать, что за этим после...

Птах повернулся к нему, и Атон запнулся на полуслове. Он хотел возразить, но не смог. А в следующую секунду ему уже и не хотелось спорить. Гнев на Птаха куда-то испарился, и Атон спрашивал себя, почему же, собственно, он был на него так зол.

– Кто-то пытался проникнуть в дом,- продолжал Птах, обращаясь к родителям.- Но сработала сигнализация и спугнула взломщиков. Да и полиция прибыла уже через несколько минут. Атон ни на секунду не подвергался опасности.

– Взломщики?
– удивился отец.- Опять? А что же собака?

– Ее-то они и не заметили,- съязвил Атон. Но шутка не удалась. Отец скорее всего вообще прослушал ее; он еще некоторое время рассеянно таращился на Птаха, а затем встрепенулся и повернулся к девушке полицейской. Та уже стояла с ручкой и блокнотом наготове, ожидая возможности составить протокол.

– А почему же ты весь мокрый?
– забеспокоилась мама.

– Мне кажется, произошло короткое замыкание или еще что-то в этом роде,- вместо Атона ответил Птах.- Возможно, ошибочно сработала электроника. Впрочем, я в этом совершенно не смыслю. Система пожаротушения включилась в тот момент, когда было выбито окно. Мы оба вымокли до нитки. И боюсь, что часть вашей гостиной тоже пострадала,- добавил он немного погодя.

Отец Атона, диктовавший девушке необходимые сведения, резко замолчал и испуганно взглянул на Птаха.

– Там не должно быть сильных повреждений,- поспешил успокоить его египтянин, причем Атон уже и не удивился тому, что отец без возражений проглотил это бесстыдное заявление. Он только задавался вопросом, как поведет себя Птах, когда отец увидит, что его комната превратилась в плавательный бассейн с обгоревшим паркетным дном.

– Пойдемте в дом,- предложила мама.- Нужно снять с себя все сырое, пока не заработал воспаление легких.

Слова эти напомнили Атону о том, как он дико замерз. Без возражений он последовал за мамой и Птахом в дом, но у двери еще раз остановился и оглянулся. Отец беседовал с девушкой, поспешно записывающей что-то в блокнот. Внезапно она прекратила писать и наклонилась, чтобы поднять с земли какой-то предмет.

Удивление отразилось на ее лице, когда она внимательно вгляделась в находку, умещавшуюся на ладони.

Хотя он стоял далеко от них, Атон догадался, что это было. На ладони у девушки лежал жук-скарабей, вылезший из складок его одежды.

Девушка подняла голову и взглянула на дом, но тут Птах опять сделал поспешный жест рукой. Выражение недоверчивости тут же исчезло с ее лица. А в следующий момент она, выбросив жука обратно в сугроб, вновь принялась строчить в блокноте.

– Не перенапрягайтесь, Птах,- процедил сквозь зубы Атон.- Вам все равно не удастся обвести вокруг пальца весь мир, понимаете вы это?

Птах печально взглянул на него.

– Я понимаю твой гнев,- произнес он,- Но прошу, поверь мне. Я все объясню, и тогда ты меня поймешь. А пока что иначе просто нельзя действовать.

– О да, готов с этим согласиться,- злобно буркнул Атон.- А если уж я не способен буду ничего понять, тогда вы и об этом позаботитесь, правда?

Птах не отвечал, и Атон почувствовал, что сильно задел египтянина, но нисколько не жалел об этом. Напротив - сейчас ему доставляло злорадное удовольствие подсыпать Птаху соли на открытую рану.

– Все мы проснемся завтра утром и подумаем, что нам просто приснился дурной сон, да?
– продолжал он ехидничать.- Или вообще не проснемся, а...

– Ну хватит,- резко оборвал его Птах. На этот раз египтянин никоим образом не использовал свою магическую силу. В голосе его звучал авторитет, заставивший Атона прекратить препирательства.

Они зашли в дом. Мама в испуге прикрыла рот рукой, увидев, что творится внутри - полицейские вышибли входную дверь, чтобы ворваться в дом. Набившийся в прихожую снег успел тем временем растаять, разбитая дверь от комнаты Атона была сброшена с лестницы, перила местами поломались, а буря сорвала со стен кое-какие картины.