Между мужиками, на импровизированной скатерти высилась кучка вяленого мяса. Вот почему мне приснилась еда - вокруг разливался запах копченостей.

Еще не до конца очнувшись ото сна, я тоже потянулась за куском. Но едва пальцы сомкнулись на ломте мяса, сон с меня, как рукой сняло.

Я поняла, что все ели!

– Фу! Какая гадость!
– меня даже перекосило от брезгливости (и сознания того, какие деньги я теряю).
– Это же артефакты, преобразованные Вечным!

Мужики уставились на меня непонимающими взглядами. Однако их руки замерли на пол пути ко рту, а сам Вечный даже поспешно бросил недоеденный кусок обратно на скатерть. Не перестали жевать только Бек и Каракурт.

– Они из второго рюкзака, того, что из псевдоплоти!
– я попыталась развеять последние сомнения.
– Каракурт, подтверди, что там арты были!

– Не помню, что там лежало, - прочавкал псевдогот.
– Всю память мне отшибли. Но все равно, очень вкусно. Еще можно было бы соли добавить, а так ничего.

– А даже если и арты, - Бек смерил меня презрительным взглядом.
– Жрать все равно охота. Сама попробуй.

– Не буду я пробовать...

Но отвертеться мне не удалось. Под надзором мужиков мне пришлось разжевать и проглотить огромный кусок чьей-то плоти. Вкус на самом деле оказался вполне приличным. Может это и правда не артефакты, а обычное вяленое мясо? Но как же тогда валявшиеся в том же рюкзаке древесный мусор и оплавленный металл? Для чего они понадобились Каракурту? Хотя от двинувшегося сталкера можно ожидать чего угодно.

– Смотри, Каракурт, как твою подругу перекосило, - Бек жестко вцепился в плечо безумца, отчего тот съежился, но жевать не перестал.
– Думаешь, брезгует она? Не-е-ет, - протянул боец особо язвительно.
– Ей потерянных денег жалко. Как считаешь, Старуха, что ты сейчас ешь? "Ломоть мяса"? А может, "Золотую Рыбку"?

– «Рыбка» не из мяса, - попытался влезть с комментариями Маса, но Бек еще не закончил издеваться.

– Не важно!
– отрезал он.
– Главное цена. Старуха, ты знаешь, сколько стоит "Золотая Рыбка"?

Чего он добивается? Хочет вывести меня из себя? Так мне наплевать на его старания. Как говорится: "назови хоть горшком, только в печь не сажай".

– Чего молчишь?
– Бек и не собирался останавливаться.
– Каракурт тоже не доволен, что ты у него артефакты сперла и с нами не поделилась. Не сказала: "дядя Бек, возьмите свою долю".

В ответ я достала КПК и демонстративно взглянула на экран.

– Два часа уже прошло, "дядя Бек". Можешь сказать мне спасибо, за то, что я надрываюсь, несу твою долю.

Бойца ощутимо перекосило. Мне даже показалось, что он вот-вот меня ударит, но вместо этого Бек живо вскочил на ноги. Ожидавший очередного приступа ярости Каракурт, поспешно попытался самостоятельно подняться, однако многочисленные оковы сильно стесняли его движения. Псевдогот только неуклюже завозился на земле, стараясь пересилить тяжесть давящих к земле рюкзаков. Зрелище вышло до отвращения жалким.

Бек и не подумал ему помогать. Он добился своего, сломил волю безумца, и теперь бойцу требовалась другая жертва.

– Собери мою долю в рюкзак, - бросил он мне с язвительной вежливостью.

– Будет сделано, - ответила я в том же тоне, демонстративно закидывая в рот очередной артефакт.

От всех пережитых впечатлений у меня даже голова перестала болеть. Либо анальгин наконец-то подействовал, либо организм решил, что достаточно меня помучил.

Пока я сгребала в рюкзак остатки трапезы, Лом ухватил копошащегося Каракурта за шиворот, и потянул кверху. Но псевдогот так ослабел, а цепи на его ногах так запутались, что ему никак не удавалось подняться.

Через две минуты, во время которых Бек многозначительно посматривал на КПК, Каракурт жалобно заныл:

– Хотя бы кандалы с ног снимите. Сил больше нет, семенить, словно китаянка. И в рюкзаках что-то звякает. Поломалось наверно.

– Да, Бек, ты так по ним лупил, - Момент попытался почесать перебинтованную руку, но ему не удалось пробиться через многочисленные слои марли.
– Надо проверить, все ли там цело.

– А время-то идет, - боец неохотно потянулся за ключами от наручников.

Отцепив ножные оковы, он попытался проверить содержимое вещмешков, не снимая их с Каракурта. Однако при каждом прикосновении к рюкзакам псевдогот вздрагивал и ежился, словно щекотливая лошадь.

– Не дергайся!
– Бек мгновенно потерял терпение, а Каракурт снова заныл:

– Больно же! Ты мне все ребра переломал!

– Какие, на фиг, ребра, - обозлился боец, но все-таки попытался вытряхнуть Каракурта из рюкзаков.

Однако чтобы снять лямки требовалось, как минимум их расстегнуть, либо освободить руки псевдогота от наручников (что было намного быстрее и проще).