Итак, объект Сталин принимал по телефону. Сотрудники священной пещеры, извините, «бункера» говорят, что Берия спустился на лифте (его для рядовых посетителей сейчас не включают, хотя и по сей день работает, как часики), вошёл в кабинет, сел в кресло. Зазвонил телефон. Сталин. Берия, повинуясь распоряжению, стал подробно описывать, что видит вокруг. Под дверью подслушивали и потом рассказывали: описывал каждую деталь. А что описывать в кабинете аскета? Стол, рабочее кресло, диван. Всё.

Нет, ещё стены. На стенах — шесть дверей. Часть из них — имитации, они никуда не ведут. Просто так устроен настоящий кабинет, который от нас прячут за завесой молчания. Шесть одинаковых дверей.

А ещё имитации окон. Их четыре. То есть кабинет устроен по форме креста. Равноплечевого. Древнего символа Пути в объективной реальности.

Сталин не даром строил этот объект, не зря потратил время на приёмку, хотя наперёд знал, что он никогда использован не будет в том смысле, какой в него вкладывают бестолочи. Есть смыслы изначальные, всякому мастеру до них следует докопаться. Всё остальное приложится.

Пять и тринадцать Сталин выставил на всеобщее обозрение — эта часть ведения важна всем. Всем участникам эстафеты духа.

А вот какую весть пошлёт Сталин следующему после себя прорусскому правителю, которого мы так ждём? И тут дело даже не в том, что дух следующего прорусского правителя прошёл по эстафете через тело Сталина. Просто: прорусский правитель — Светлый. Который непременно поймёт Сталина и непременно посетит его кабинет. Даже если будет уничтожен и сам кабинет, и его копии. Придет когда-нибудь прорусский правитель и прикажет восстановить.

Так четыре и шесть — это ж концепция управления Россией, как следствие и всей планетой!

Данное выше описание кабинета неполно. В кабинете незримо присутствует Сталин. О том, что в местах, связанных со Сталиным, его присутствие ощущается, говорят все — и Светлые и Тёмные. Об этом с телеэкрана говорит смакующий всякую гнусь Радзинский, в отличие от остальных допущенный на Ближнюю дачу. Об этом говорят дети: когда они оказываются у захоронений в кремлёвской стене, они из всех бюстов замечают только сталинский — говорят, что он смотрит. Когда еврейка Симона, прикрывшись отрядом милиционеров, в 2006-м сносила в старой Курейке памятник Сталину, только что установленный русскими, то разразилась невиданная для октября сухая гроза, причём невиданной силы, лодки с тяжеленными моторами, хотя они и были вытащены на берег, срывало и выбрасывало на середину пятикилометровой ширины Енисея. Жители Курейки участвовать в сносе отказались, на берегу никого не было, но поблизости был рыбак. Его трудно заподозрить в чрезмерной привязанности к Сталину, поскольку он потомок сосланных. Но он рассказывает, что он отчётливо видел в небе лик Сталина.

Так и в самарском «бункере»: видели бы вы, как благородно светлеют лица экскурсантов, когда они оказываются в полном символов кабинете Великого Волхва!

Итак, кабинет Сталина в священной пещере это сочетание четырёх, пяти и шести.

А ещё на стенах кабинета Сталина висело два портрета. Один — Суворова, другой — Кутузова. Суворов — мастер неожиданных атак, символ русской военной доблести.

Однако Суворов остался в истории и тем, что подавлял крестьянские восстания, притом очень жёстко. Эту сторону Суворова не афишируют, но так было. Оно и понятно, вне дисциплины наступление невозможно. Это стая Тёмных организуется без принуждения, потому что движима пороком, а вот у Светлых осознанная дисциплина необходима.

Кутузов — мастер заманивания на священные территории, где стая деградирует и самоуничтожается. Об этом — в «Теории стаи».

Так эти два портреты — откровение, по меньшей мере, о военной стороне Священной Войны! То есть вообще о принципах действия прорусского правителя, но и Войне тоже. Просто сейчас пишу о Священной Войне, поэтому в этой части книги вынужден ограничиться только этим.

Таким образом, кабинет Сталина — типично кара — шаманский способ обучения: понял «загадку», значит, понял, а не понял — иди отсюда на хрен, придурок. Придёшь ещё лет

через десять. Если дорастёшь.

О Сталине, как о выразителя духа Суворова (мастер нападений и дисциплинатор «внешнеческого» типа), те, кто считает себя сталинистами, пишут. О Сталине, как о Кутузове, до сих пор не писал никто. Восполняю пробел. Понять стратегический замысел Сталина в Войне невозможно без знания теории стаи. В частности, без теории стаи невозможно понять, почему решающий бой надо было давать именно в Сталинграде, а не в каком-либо ином месте России.

А ведь всё очевидно: в Сталинград надо было заманить, потому что только в столице неугодничества (на тот период) и следовало дать решающий бой в Войне, в которой нападал великий чёрный маг. Армии Европы сдавались, как стадо баранов, Англия не сдалась только потому, что напасть на неё Сталин Гитлеру не позволил. А ведь мы по обычным канонам должны были бы сдаться. Тут только мастерство Кутузова — и больше, чем Кутузова.