21

Микия непроизвольно вздрогнул, и я поняла, что, сама того не заметив, заговорила

как ШИКИ. Он, видимо, уже научился нас различать и все же понял, что перед ним все

еще стоит Шики.

– Почему ты не рассказал полицейским обо мне?

– Потому, что я ничего не видел.

Ложь. Этого не может быть. Ведь ШИКИ в моем теле тогда шагнул к нему и…

– …Ты ведь оказалась там случайно, правильно? По крайней мере, это все, что я

видел своими глазами. И я решил верить в тебя.

Новая ложь. Зачем же он тогда следит за родовой усадьбой?

Той ночью ШИКИ шагнул к нему и…

– Если честно, сейчас мне довольно трудно думать об этом. Чтобы выслушать тебя, надо собраться с мыслями и… уверенностью в себе. А пока – давай не будем говорить об

этом.

Беззащитное выражение на его лице вызвало во мне острое желание броситься

прочь.

…В ту ночь ШИКИ пытался убить Микия Кокуто. Безо всякого сомнения.

Я не хотела этого. Это было невыносимо. Микия сказал, что верит в меня… если

бы, если бы я тоже могла доверять себе! Тогда мне не пришлось бы терпеть эту

незнакомую и режущую боль.

С того момента я холодно игнорировала Микия. Через два дня он оставил попытки

заговорить со мной. Но, как только темнело, появлялся в бамбуковых зарослях вокруг

усадьбы, чтобы нести свою стражу. Он упорно мерз под холодным зимним небом часов до

трех утра, и в результате я опять оказалась лишена моих одиноких ночных прогулок.

Прошли уже две недели, но он не сдавался. Отсутствующим взглядом следя за

скорчившейся в зарослях фигуркой, я спрашивала себя: неужели для него так жизненно

важно знать, кто настоящий убийца?

Он оказался невероятно настойчивым и упорным.

На часах было уже почти три утра, а он все молча таращился на громоздящиеся во

мраке ворота усадьбы. Но вот что странно, на его лице, когда он, наконец, уходил, не

было горечи разочарования. Он улыбался. Чему?

Когда меня осенило, и я поняла, в чем дело, то преисполнилась раздражения. Он

приходил не для того, чтобы поймать убийцу. Он безоговорочно верил в меня, и поэтому

вовсе не подозревал. Он стерег, убежденный в том, что я спокойно сплю и никуда не

собираюсь выходить по ночам. Он хотел доказать мою невинность. Поэтому на его губах, когда, усталый и замерзший, он под утро покидал свой пост, светилась улыбка. Какая

ирония – он упрямо верил, что настоящий убийца ни в чем не повинен.

– Счастливец… – прошептала я едва слышно.

Когда я была рядом с Микия… мне было хорошо. Когда я была рядом с Микия, мне казалось, что он мне нравится. Когда я была рядом с Микия, мне казалось, что я смогу

шагнуть на ту сторону. Но на самом деле та, яркая и живая сторона мира существовала не

для меня. В том мире не было для меня места, выжить там – невозможно.

Неловкая улыбка Микия словно манила меня туда…

Именно поэтому в последнее время я чувствовала раздражение, когда была с

Микия. Он приносил мне лишь мучения. Внутри меня прятался убийца по имени ШИКИ и

этот мальчишка не давал мне забыть о нем. Не давал забыть, что я ненормальна.

– Я сама по себе. Ты мне не нужен, Кокуто. Исчезни.

Шики не хотела сойти с ума.

ШИКИ не хотел, чтобы его сломали.

Все было бы хорошо, если бы робкая мечта о нормальной жизни не прокралась, найдя трещину в моем панцире.

22

Наступил март, и холода стали уходить. Я неподвижным взглядом смотрела в окно

из пустого класса. Взгляд с высоты внушал мне хрупкое ощущение спокойствия и

безопасности. Залитые алыми отблесками закатом дали, до которых никогда не

дотянуться, напоминали о том, что для меня нет ни малейшего проблеска надежды.

Стукнула дверь. Микия, как раньше, вошел и прищурился на кровавый закат.

ШИКИ нравилось разговаривать в такой атмосфере… и я тоже не могу сказать, что

против.

– Не думал, что ты позовешь меня сама. Перестанешь отмалчиваться?

– Я хотела поговорить потому, что продолжать так невозможно.

Микия нахмурился, но я продолжала, чувствуя, как личность ШИКИ набирает силу

и поднимается со дна нашего общего сознания.

– Ты сказал, что не считаешь меня убийцей.