Адвокат говорил очень сдержанно, и Пэнси поняла, что есть мужчины, на которых чары леди Кастлмэн не действуют.

– Я заявил протест, – продолжал адвокат, – но он не возымел должного эффекта, поскольку обвинение усилилось и любые действия против вас теперь оправданы.

– Я понимаю, – тихо сказала Пэнси.

Адвокат взглянул в свои бумаги:

– Они также допросили священника, который вас венчал. Полагаю, он сделал заявление, подтверждающее, что церемония, как утверждалось, происходила в полночь.

– Я этого не отрицала, – произнесла Пэнси.

– Теперь нужно доказать, что этот разбойник действительно существует, – продолжал адвокат. – Никто не говорит, что вы собственной рукой убили мужа. Естественно, это невозможно, ведь Драйсдейл был крупным мужчиной, а вы необычайно хрупкая и слабая. Но обвинение утверждает, будто вы наняли убийц, и если прокурору удастся это доказать, тем самым он докажет и то, что убийство в действительности произошло.

Для Пэнси постепенно становилось ясно, с какой дьявольской хитростью леди Кастлмэн сплела паутину. Разумеется, кучер скажет правду, у него не было причин скрывать, что он видел разбойника, или утверждать, что дуэль двух джентльменов, одинаково хорошо владеющих шпагой, была несправедливой.

Пэнси не сомневалась, что именно леди Кастлмэн придала истории зловещий характер. Самым трудным будет объяснить, каким образом к ней попали деньги Кристиана Драйсдейла. Вопрос, откуда у нее взялось состояние, еще не возникал, но рано или поздно станет известно, что Драйсдейл вез с собой деньги, полученные в качестве налогов. Проницательный человек быстро сообразит что к чему, и на состояние Пэнси падет подозрение. Ко времени Реставрации только у нескольких роялистских семей водились деньги, а то что поместье Стейверли было конфисковано, знали все. Знакомые ее отца или дядюшек были удивлены, что Пэнси оказалась богатой наследницей. Они ни о чем ее не расспрашивали, хотя намекали, мол, им вполне можно довериться, выдавая тем самым снедаемое их любопытство. Что ж, скоро их любопытство проявится открыто, и ее защита не в силах будет ответить на вопрос, откуда у нее взялись деньги. Пэнси ясно представляла, как будет строиться обвинение.

Кристиан Драйсдейл, почтенный сборщик налогов, увлекся очаровательной дочерью бедного маркиза, которому время от времени наносил визиты. Он ухаживал за девушкой, и она, боясь признаться родным, что хочет выйти за него замуж, согласилась бежать с ним глубокой ночью. Однако ее интересовал вовсе не он, а его богатство. Девица жаждала завладеть его состоянием. Она наняла убийц, которые после свадебной церемонии убили Драйсдейла и помогли невесте убежать с добычей.

«В эту историю легко можно поверить», – подумала Пэнси, хотя сама она вызовет у части общества определенную симпатию как член роялистской семьи, поддерживающей короля Чарльза, однако, несомненно, найдутся люди, которые поверят, что леди Вайн способна совершить преступление только потому, что принадлежит к кругу придворных. Многие обыватели в Англии были шокированы свободными нравами Уайтхолла.

Но что бы о ней ни говорили, что бы с ней ни случилось, какой бы приговор ни вынесли, она никогда не выдаст человека, которого любит, человека, который спас ее от жизни худшей, чем смерть.

– Опишите разбойника, – настаивал адвокат. – Он был высокого роста или среднего?

– Я не помню, – солгала Пэнси.

– Во что он был одет?

И снова Пэнси покачала головой.

– Вы можете вспомнить хотя бы цвет его камзола? – спросил мистер Добсон.

– Боюсь, что нет, – ответила Пэнси. – Я едва взглянула на него.

Адвокат нарочито медленно отложил ручку, давая понять, что, если бы он не сдерживался, ручка полетела бы на пол.

– Обвинение утверждает, – сказал он ледяным тоном, – что вы удалились в лес с разбойником в то время, когда для человека, который был вашим мужем, рыли могилу. Там вы оставались с ним довольно долго, а когда возвращались на поляну, ваша рука была в его руке.

– Я… я не могу этого припомнить, – дрогнувшим голосом произнесла Пэнси.

– Так вы ходили в лес с этим человеком? – спросил мистер Добсон.

– Я… я не помню.

– Леди Пэнси, вы говорите мне неправду! – вскричал адвокат. – Я не могу понять, почему вы хотите защитить этого человека, отказываясь дать его описание. Вы видели его, вы разговаривали с ним, вы были с ним в лесу и вы утверждаете, что ничего не можете о нем вспомнить. Для этого у вас должна существовать веская причина, но какая бы она ни была, прошу вас, поведайте ее мне. Если вы не будете откровенны, мы проиграем дело.

Пэнси встала.

– Я хочу вам кое-что сказать, мистер Добсон, – тихо произнесла она. – Наверное, вы сочтете меня неблагодарной и немного не в себе, но я поступаю так, как считаю правильным. Мистер Добсон, я больше не нуждаюсь в ваших услугах.

Адвокат в изумлении воззрился на нее, потом резко спросил:

– Если я правильно понял, вы предпочли бы другого адвоката?

– Нет-нет, – быстро сказала Пэнси. – Вы сделали для меня все, что могли, и, разумеется, я по достоинству оценю ваши услуги. Но я решила, что мне не нужна защита. По мере возможности я отвечу сама на любой вопрос, который мне зададут, но я бы предпочла, чтобы у меня не было защитника.

– Вы сошли с ума! – воскликнул адвокат.

– Я боялась, что вы так подумаете, – ответила Пэнси. – Но все-таки приняла нелегкое для меня решение. Я предстану перед судом и буду защищать себя сама.