— Какая прекрасная ночь. — Джинни подняла лицо к небу. — Теплая и красивая!

— У нас в Вирджинии такие ночи бывают часто. — Джейк явно приглашал ее к флирту.

— Понятно. — Она одарила его веселым, легкомысленным взглядом. — Надеюсь, ты уже поблагодарил за это судьбу.

— О да, — уверил он ее с шутливым смирением. — Кое за что поблагодарил, мисс Джинни.

— Дурачок. — Она засмеялась и брызнула в него водой.

— Нет, я серьезно. — Джейк пристроился рядом с ней у бортика. — Я знаю, как мне повезло. — Он протянул руку и выжал ее намокший локон. — Тебе следовало бы надеть купальную шапочку. Теперь ты долго будешь сохнуть.

— Я намеренно не взяла ее с собой. Я представляла себе очень пристойный маленький бассейн в отеле… вместо…

— …вместо распутного времяпрепровождения здесь?

— Ну, я бы так не сказала. — Отказываясь смотреть на него, Джинни чувствовала, что должна держать себя в руках. — Приятного. Скорее расслабляющего, чем распутного. — Эх, не надо бы повторять последнее слово, когда мысленные образы такие беспокойные; его волосы, прилипшие к голове подобно черной шапке, широкая грудь, заросшая черными волосками, и… вот бы дотронуться до нее кончиками пальцев… — Но, честно говоря, здесь гораздо уютнее, чем в грязном гостиничном бассейне.

Он оттолкнулся от бортика.

— Ладно, давай еще немного поплаваем, а затем я приглашаю тебя на чашку горячего шоколада с печеньем.

— О, я думала, в постель.

— А затем в постель. Я не предлагаю оргию на всю ночь.

— Понятно, — немного резко ответила она. Почему он не оставит свои попытки смутить ее?

— У тебя в комнате есть фен?

— Не знаю, во всяком случае, у меня есть свой. Это не займет много времени.

— Хорошо. — Они доплыли до края бассейна, расположенного возле дома, и теперь он стоял, наблюдая, как она выбирается из воды, остановившись на секунду поправить купальник. — Поднимайся к себе и высуши волосы. Встретимся в холле через двадцать минут.

— Я не уверена… — начала, было она, но он удалился еще до того, как она успела сказать, что в действительности она была уверена — совершенно уверена, — что не примет его предложения.

Даже быстро приняв душ, сполоснув волосы и сидя перед зеркалом у туалетного столика с феном в руках, Джинни оставалась твердой в своем решении. С одной стороны, она на самом деле очень устала — во всяком случае, физически. И эмоционально достаточно взвинченна. Что ж тут удивляться, день был безумный, во всех отношениях.

Высохшие волосы выглядели великолепно — мягкие, пышные и блестящие. В конце концов, что в этом плохого? Что плохого, если ей очень хочется что-то сделать и она знает, до какого предела может дойти?

Очень скоро она вернется в Лондон и до конца жизни будет все это вспоминать. Имеет же она право на воспоминания. Совсем, как ее мать. Правда, у Джейн были замечательные, чувственные воспоминания, а ей, возможно, никогда…

Нет! Нет! Прочь эти предательские мысли.

Во всяком случае, теперь она знает, что испытывает к Джейку — он ей просто нравится, ничего больше. Очень нравится, конечно, но возможно, сказывается кровное родство. Ей уже случалось встречать мужчин, которые ей были приятны так же, как Джейк, — ну почти так же, как Джейк Ванбруг. Просто необычная ситуация придает всему дополнительную яркость.

Убедив себя этими соображениями, Джинни с облегчением вздохнула, взяла свой длинный восточный халат и надела его поверх коротенькой ночной рубашки. Затем слегка побрызгала на себя духами и побежала вниз.

И, только увидев Джейка, появившегося из кухни, Джинни насторожилась. Нельзя забывать, что Джейк находится в полном неведении. Держась рукой за перила, она медленно спустилась вниз. Он замер при виде нее и стоял, наблюдая, как она преодолевает последние несколько ступенек. Его губы чуть тронула улыбка, когда она остановилась перед ним.

— Прекрасно. — Теплота его голоса вызвала сильное томление у нее в груди. К счастью, он перевел взгляд на ее длинное, до пола, одеяние, переливающееся всеми цветами радуги, точно павлиний хвост. — Я боялся, что ты передумала…

Лучше всего вести себя строго — хотя бы для того, чтобы усмирить собственное воображение.

— Насколько я помню, у меня не было выбора. Любой мой протест был бы отметен.

— И это делает тебя превосходным гостем, — поддразнил он, прежде чем легким движением подтолкнуть ее к двери, из которой только что вышел.

В центре кухни стояли большой дубовый стол со стульями, а вдоль стен — различные кухонные шкафы с белым и голубым фарфором и разнообразной медной кухонной посудой. Был здесь и еще один шкаф — с простой посудой из темно-красной глины. Джинни наклонилась, чтобы получше ее рассмотреть.

— Это старинная американская посуда. Такие тарелки использовали первые переселенцы. Когда-то и тарелки и чашки были очень распространены. А сегодня приобрели коллекционную ценность.

— Интересно. — Джинни повернулась, разглядывая помещение. Повсюду на полу лежали плетеные коврики, а один, самый большой, — перед камином.