– Четыре года.

Ольга улыбается. Потом говорит:

– Спасибо за одежду.

Антон спохватывается, выходит. Уже из-за двери говорит:

– Извини, белье не новое. Но чистое.

– На войне – как на войне, – весело отзывается Ольга. – Я очень надеялась на забывчивых подружек.

Антон улыбается, идет на кухню. Но тут раздается звонок в дверь. Антон открывает – на пороге стоит молодой парень со стопкой компакт-дисков в руках, тот самый, что утром приносил ему кровь. Он в домашней одежде, в тапочках – похоже, вышел откуда-то из соседней квартиры. Говорит, неловко пряча глаза:

– Вот… я принес.

– Заходи, Костя, – дружелюбно зовет Антон. – Что встал-то?

– Не надо тебе звать меня в дом, – бормочет парень. Но входит, прикрывает дверь.

– Звал же раньше – и ничего… – Антон замолкает. – Так. Ты уже знаешь?

– Знаю. У нас свои новости. – Парень смотрит на него.

– Костик, ты же понимаешь. Это был убийца. Психопат. Он превратил девчонку в вампира… вместе они убили несколько невинных людей…

– Мы все убийцы, – говорит Костя. И внезапно улыбается – сверкают клыки.

Антон морщится:

– Не паясничай.

– Я – вампир, – произносит Костя. – Ты – убийца вампиров. Все просто, верно?

– Я Иной, – говорит Антон. – И ты Иной. Наши разногласия… это уже вторично.

– Нет, – убежденно говорит парень. – Это так только казалось. Родители просили передать… чтобы ты не заходил. И еще – они возвращают приглашение приходить к тебе в гости. И я тоже возвращаю.

– Ты никого не убивал, – говорит Антон. – Я не хочу относиться к тебе как преступнику.

– Но ведь я убью, – убежденно говорит Костя. – Рано или поздно. Мне уже нужно, понимаешь? Я приду в ваш офис и подам заявку. Мне выпишут разрешение… как Артуру. А потом, может быть, убьют. Как Артура.

– Ты его знал? – спрашивает Антон.

– Да. Нас очень мало, Антон. Ты же знаешь. – Парень кладет стопку дисков на полку. – Не следует нам общаться. Дурная была идея – дружить Светлому магу и семье вампиров.

– Понятно, – говорит Антон после паузы. – Что ж… Ладно. Мне тут выдали… свежую донорскую кровь… чтобы настроиться на зов вампиров. А я обошелся говяжьей…

– Говяжьей, значит, обошелся. – Костя улыбается. – Телячьи нежности. Знал бы, зачем она тебе, – ни за что бы не поделился!

– А ты что думал, я решил на ваш рацион сесть? – спрашивает Антон. – Забери кровь, вам нужнее.

– Не надо нам подачек!

– Я же знаю, что вам вечно не хватает! – резко говорит Антон. – А мне что с ней делать? Выбрасывать?

Он быстро проходит на кухню, приносит несколько пузырьков с донорской кровью. Сует в руки Косте:

– На, бери!

Костя молча сдирает крышку с одного флакона. Запрокидывает, делает глоток. Смотрит на Антона, вытирает рот, спрашивает:

– Противно?

– Многие люди нуждаются в переливаниях крови. Каким образом эту кровь переливают… не так уж важно, – отвечает Антон.

– Сам-то ты ее пить побрезговал.

– Я не вампир! И ты еще никого не убивал…

– Это ненадолго. – Костя собирается что-то еще сказать, но вдруг смотрит через плечо Антона и теряется. На его лице паника.

Антон оборачивается, в коридоре стоит Ольга. Одетая, причесанная, очень уверенная. Произносит:

– Как мило. Умненький-разумненький вампиреныш…

Костя начинает пятиться, сжимая в руках флаконы.

– Пакет возьми, дурак! – кричит ему Антон. Но Костя уже выскакивает и убегает.

– И славный, наивный Светлый маг, – продолжает Ольга, глядя на Антона. – Это и есть представитель семейства, с которым ты дружен?

– Был дружен, – мрачно отвечает Антон, закрывая дверь. – Он мне даже помог… завтраком, можно сказать, поделился. А теперь… – Антон мрачно машет рукой.

– А что ты хотел, Антон? – спрашивает Ольга. – Хороший вампир – мертвый вампир. Они ведь даже не живые. Одна видимость. Ходячие пиявки.

– Парнишка-то чем виноват? – спрашивает Антон. – Его никто не спрашивал. Его инициировали собственные родители. Костя в четырнадцать лет узнал, что он вампир.

– Тяжело, – соглашается Ольга уже без иронии. – Тяжело и неприятно. А до четырнадцати лет? Как они кровь-то давали мальчику?

– Говорили, что у него малокровие… что надо пить сырую кровь. Не хотели травмировать.

Ольга кивает, раздраженно произносит:

– А какого дьявола тогда сделали вампиром? Ну и рос бы человеком. Родители – вампиры, ребенок – человек. Часто случается.