Шрифт:
– Он хороший, – продолжил Марк, – Только старый уже совсем. Зато...
Что хорошего хотел сказать Маркус о Жане, я так и не узнал. Телега резко остановилась. И возница громко сказал:
– Ну что, слезайте. Приехали.
Откидывая брезент, я готов был увидеть вокруг десяток-другой легионеров со взведенными пулевиками и мечами наголо.
Нет.
Телега стояла в лесистой лощинке между двумя пригорками. Наш проводник уже спрыгнул с козел и сейчас стоял с двухзарядным пулевиком в руке. Впрочем, оружие он держал стволом вниз.
– Пойдете направо – выйдете к границе, – пояснил он. – Меньше километра пройти надо. Там перелески, может, и не заметят вас...
Прищурившись, он посмотрел на Маркуса, которому Хелен помогала слезть с телеги:
– Прихворнули... э... ваша светлость? Марк, окинув его пренебрежительным взглядом, промолчал. Сержант не обиделся. Даже улыбнулся:
– Счастлив был везти особу владетельных кровей... Ну, госпожа графиня, честно мы дела ведем? Хелен кивнула:
– Да.
Вытянула руку. Повеяло холодом, и на ладони заблестели блестящие двадцатимарковые монеты.
– Я всегда знал – рыжим в жизни везет, – удовлетворенно произнес возница.
– Бери, – предложила Хелен. Сержант погрозил ей пальцем:
– Э, нет, мадемуазель. Я тут повспоминал, вы вроде как летунья... небось обучены всякому. Подходить не стану. Бросайте монеты на дорогу, я буду считать.
– А где гарантия, что, получив деньги, ты нас не застрелишь? – спросила Хелен презрительно.
– Сами говорили – хочешь жить, так умей рисковать, – осклабился сержант.
Помолчав, Хелен швырнула монеты в дорожную пыль. И еще раз. И еще. И еще.
– Четыре тыщи, – сказал сержант. – До монетки считать не буду, поверю.
Хелен последний раз достала из Холода деньги. Бросила на дорогу.
– Пять, – согласился сержант.
– Все, – сказала Хелен.
– Разговор был о восьми! – резко воскликнул сержант.
– Изначально – о пяти. Больше у меня нет. Ты шантажировал, мне пришлось соврать. Клятва, данная под угрозой, не считается.
Сержант задумчиво покачивал пулевиком. Я видел, что Хелен напряглась, да и Маркус, едва стоящий на ногах, готовился к чему-то. Неужели снова попробует Словом оружие забрать?
– Эх, знал я, что высокородные господа всегда обманут простого служаку, горько сказал сержант. – Ладно, господа хорошие, идите. Рори Брэй – честный человек.
Так он ирландец...
Теперь понятно, почему честный сержант Брэй так легко изменил Державе.
Никогда гордые обитатели северных островов не были верными подданными.
Медленно, стараясь не поворачиваться к Рори спиной, мы начали пятиться в лог. И вдруг Маркус, остановившись, выкрикнул:
– Сержант Рори! Хотите пойти со мной? Вот оно что. Правильно! Да как я сразу не понял? Не случайно он стал нам помогать, и не из корыстолюбия. Просто рок судил ему стать одним из нас!
Но Рори моих надежд, мгновенно вспыхнувших, не оправдал. Покрутил пальцем у виска и весело сказал:
– Спасибо, уважаемый! Не хочу.
Мне удалось поймать взгляд Маркуса.
И я увидел в его глазах самую настоящую растерянность.
Глава пятая, в которой мы переходим границу но беды наши еще не кончаются
Граница – она лишь черта на карте. Между провинциями и то по старинке рисуют рубежи. А порой сцепятся префекты и графы, так дело доходит до самых настоящих войн... будто не все равно, кто больше дани для Дома соберет.
Но между Державой и Руссией, между Державой и Османской империей границу по-настоящему охраняют. Ничего не поделаешь, всякое в прошлом бывало. И пусть сейчас Владетель с Ханом и Императором любезными посланиями обменивается, но это строгости не отменяет.
Теперь же из-за нас границу охраняли как никогда. Перелески здесь были вырублены, поля – выкошены. И прямо по этой неживой полосе земли пролегала полоса мертвая – выжженная, черная, просматриваемая во все стороны. Каждый километр вдоль границы стояли высокие смотровые вышки, и на площадке я разглядел не то двух, не то трех стражников. Кажется, у одного даже пулевик с собой был...
– Днем никак не пройти, – сказал я. – Гляди, Хелен... Мы лежали в самом конце распадка, скрытые высокой травой. Хотелось верить, что скрытые надежно...
Летунья кивнула. Взгляд ее, пристальный и вдумчивый, обежал вышки и остановился на угрюмом здании, притаившемся у кромки леса.
– Барак видишь, Ильмар? Это пост Стражи. Когда границу усиливают, то на пост помещают человек восемь – десять. Чуть что – с вышки подают сигнал, они бросаются на перехват. – Она поморщилась, добавила с неохотой: