– Кто бы мог подумать, – сказал он, – что наша маленькая робкая учительница обладает таким язвительным язычком. Вам лучше бы поостеречься, моя сладкая мисс Феррерс, а то как бы ваша едкость не оказалась бумерангом и не причинила боль вам самой, причем гораздо сильнее, чем человеку, в которого вы его бросили.

Хлопнула входная дверь – пришла Берил. Она взглянула наверх и крикнула:

– Привет вам обоим. Прощаетесь?

Лоррен была рада, что ее мать не ждала ответа на свой вопрос, а оживленно продолжала:

– Алан, вы, кажется, завтра утром уезжаете очень рано? Отсюда хорошая дорога до Манчестера, да?

Алан спустился вниз поговорить с ней, и Лоррен убежала в свою спальню. Постепенно она успокоилась и медленно приводила в порядок спутанные мысли. И тут поняла, что не поблагодарила Алана за проведенный вечер. Вскоре она услышала, как он поднимается по лестнице к себе, решительно встала и, отбросив гордость, вышла на площадку.

– Алан? – Он остановился у своей двери и повернулся к ней. – Спасибо, что пригласили меня на ужин, – виновато, но все же с нотками досады сказала она.

Алан никак не отреагировал, и это полностью лишило ее присутствия духа. Он, молча взглянув на девушку, закрыл за собой дверь своей комнаты. Утром, когда Лоррен проснулась, его уже не было.

Наступил Сочельник. Каждый раз проходя мимо комнаты Алана, Лоррен чувствовала внутри себя невыносимую звенящую пустоту. Прошло всего несколько часов, как он уехал, но девушке казалось, что она не видела его уже целый месяц.

– Ты выглядишь очень бледной, дорогая. – Берил озабоченно посмотрела на Лоррен как в детстве, когда дочь болела. – Ты себя хорошо чувствуешь?

Лоррен совсем не была в этом уверена, но ответила, чтобы не беспокоить мать:

– Да, я в порядке.

Она не стала говорить ей, что ноги у нее как ватные и странная слабость охватила все тело. Видимо, говорила она себе, это связано с отсутствием Алана, но ее заторможенность не исчезала.

– Надо приготовить сладкие пирожки и пакеты для упаковки. Знаешь, дорогая, ты должна сделать какой-то подарок для Алана, а то он может обидеться.

– Почему я должна делать что-то для него? – вызывающе спросила Лоррен, пытаясь не замечать угрызений совести. – Он не член семьи и к тому же отсутствует. – Да и когда я смогу это подарить? – Она все еще старалась убедить себя в собственной правоте.

– Ты могла преподнести ему подарок еще до его отъезда.

– Но это бы смутило его – он же мне ничего не подарил. – Лоррен покачала головой. – Нет, пусть будет так, как есть. Никаких подарков друг другу.

– Послушай, дорогая, я не хотела тебе говорить, но Алан оставил в своей комнате что-то с забавным посланием. Думаю, это для тебя. Там написано про какие-то цветы.

Лоррен засмеялась, но больше всего ей сейчас хотелось зарыдать. Он не забыл о ней!

– Мам, ты права – я сегодня куплю ему что-нибудь!

После ленча Лоррен отправилась искать подарок и обшарила весь отдел мужской одежды в одном большом универмаге, решив наконец купить галстук. Она долго выбирала подходящий и остановилась на одном, ярковатом, но сделанном с большим вкусом. Лоррен подумала, что Алану он должен понравиться. Хотя галстук был довольно дорогой, она с радостью отдала продавцу деньги. Дома девушка упаковала подарок в красивую бумагу и принялась считать часы до того момента, когда сможет вручить его Алану.

Весь день они с Берил трудились, готовя дом к приему гостей. Джеймс и Мэттью собирались бывать каждый день. Дело шло к вечеру, и Лоррен чувствовала себя все хуже и хуже. Однако она скрыла это от матери и продолжала помогать ей. Наконец все было готово: индюшка нафарширована и отправлена запекаться, сладкие пирожки упакованы в пакеты и жестяные банки, подарки сложены под маленькой елкой, которую Берил принесла с местного базара.

– Мне что-то нехорошо, – вздохнула Лоррен, тяжело опускаясь в кресло. – Я преподнесу подарки и отправлюсь в постель.

– Думаю, ты весь день не была в добром здравии, – с тревогой посмотрела на нее мать. – Ты выглядишь совсем больной, дорогая. Иди ложись сейчас, Лорри. Завтра тебе наверняка будет лучше.

– Конечно, я же не могу оставить тебя одну справляться со всеми праздничными делами.

Наверху Лоррен посмотрела на закрытую дверь и подумала: неужели это его отсутствие так губительно сказывается на ее самочувствии? Выпив теплого молока и таблетку, которую дала ей Берил, она легла в постель.

– Завтра ты будешь совершенно здорова, – сказала мать, утешая ее, как в детстве.

Но на следующее утро Лоррен почувствовала себя еще хуже. У нее не было сил не то что подняться, а даже спустить ноги с кровати.

– Должно быть, это простуда, дорогая, – сказала Берил. – Оставайся в постели.

– Но как ты одна со всем справишься? – слабо запротестовала Лоррен.

Берил прекрасно справилась, но не одна. На помощь пришел Джеймс. Засучив рукава и надев фартук, он весь день провел вместе с ней на кухне.