Том 2. Поэзоантракт
вернуться

Северянин Игорь Васильевич
Шрифт:

28 августа

Петербург

Новогодний комплимент

Я умру в наступившем году, Улыбаясь кончине своей… Человек! ты меня не жалей: Я ведь был неспособен к труду — Я ведь сын тунеядных семей. О, я сын тунеядных семей! Чем полезным быть людям я мог? Я в стремлениях властен, как Бог, А на деле убог, как пигмей… Человек! ты меня не жалей. Сколько стоят пустые стихи — На твой взгляд эта пестрая ложь? Ничего или ломаный грош… Отвернись, человек: в них грехи, А грехи-то твои, коль поймешь… Но перу, призывавшему мразь К свету, правде, любви и добру, Почерневшему в скорби перу, Дай пожить, человек, и, смеясь, В наступившем году я умру.

25 декабря (6 января)

Петербург

«Как хорош сегодня гром утра…»

Как хорош сегодня гром утра! Бледно-розовы тона… Как бежит привольно Иматра — Образец для полотна! Жизнь долга, жизнь без любви долга… О, куда зовет мечта? И терзает сердце иволга, Как дней давних красота.

24 декабря

«Душа пророчит, как оракул…»

Душа пророчит, как оракул, Мне ледяные вечера. Как раньше я алмазно плакал! Как плакал тускло я вчера! Ты не придешь, не забрильянтишь Моей источенной слезы: Я для тебя, как вишне — ландыш, Как челн — для влажной бирюзы…

Петербург

«Непонятый, осмеянный, все ближе…»

Непонятый, осмеянный, все ближе Я двигаюсь, толкаемый, к концу… О, бессердечье злое! удержи же Последний шаг к костлявому лицу!.. Святой цветок божественных наследий Попрала ты кощунственной стопой, И не понять тебе, толпа, трагедий Великих душ, поруганных тобой!

Петербург

«Смотрю ли я на водяные стали…»

Смотрю ли я на водяные стали, Безмолвный сфинкс на запустелом мысе, Туда, туда — в оранжевые выси! Туда, туда — в лазоревые дали! Опять душа полна стрелистой рыси… Мне хоры грез, и жизнь, и воздух дали Всегда вдыхать лазоревые дали, Всегда впивать оранжевые выси.

Апрель

«Задремли, милозвездочка…»

Задремли, милозвездочка! Отдохни, милоласточка! В сновидении розовом Колыхайся всю ночь. Да бегут тебя горести, Да хранят тебя радости… Если в яви нет счастия, Наше счастье — во сне. Так пейзажи печальные, Заурядно-унылые, Украшает причудливо, Взор чаруя, туман.

Ноябрь

Вы это знаете…

Так и жила бы ты в безвестности Для ласки жаждущей души, Когда б не встретил этой местности, Полузаброшенной в глуши. Так ты и свыклась бы с избушками И коротала бы свой век, Судьбой довольная, с подружками, Как деревенский человек. Так и не знала бы ты сладости, Но и туманности идей, Ценила б маленькие радости И прожила бы без затей. И жизнь растения убогая Тебе была бы по плечу. Прошла бы ты своей дорогою, А я своей, — да не хочу! Какой привлек тебя приманкою, Иль сблизил нас с тобою Бог — Я полюбил тебя крестьянкою, А сделать «барыней» не мог. А ты меня, моя желанная, Не стала делать «мужиком». Ты мне всегда казалась странною, И странен я тебе — умом. Ах, нет у нас единомыслия, Да и не будет никогда: Тебе я чужд пытливой мыслию, Ты равнодушием чужда. Всегда в когтях у цепкой бедности, Не наживали мы добра. Не хорошела ты — от бледности, Я — от невзгоды серебра. Так наши жизни мирно сгублены Любовью глупою одной, И силы силами притуплены: Мои — тобой, твои же — мной. Расстаться поздно, горемычная, — Друг другом жизнь озарена… Итак, история обычная Здесь в сотый раз повторена.
* * *
О, люди, жалкие, бессильные, Интеллигенции отброс, Как ваши речи злы могильные, Как пуст ваш ноющий вопрос! Не виновата в том крестьянская, Многострадальная среда, Что в вас сочится кровь дворянская, Как перегнившая вода. Что вы, порывами томимые, Для жизни слепы и слабы, Что вы, собой боготворимые, Для всех пигмеи и рабы. Как вы смешны с тоской и мукою И как несносны иногда… Поменьше грез, рожденных скукою! Побольше дела и труда!

Сентябрь

1909 год

«Вся в искрах-брызгах от взмаха весел…»

Вся в искрах-брызгах от взмаха весел, Ты хохотала, и я был весел. Я утомился и якорь бросил, А шаль сырую на флаг повесил. До поздней ночи играли шутки, И наши песни смеялись звонко. Кружась, кричали над речкой утки, И лес, при ветре, ворчал спросонка. Хотелось ласки — и стало грустно. Заколыхалась от счастья лодка. А ночь дышала тепло и кротко И колыхала сердца искусно.

Март

«В зеленой тишине хрустят шаги…»

В зеленой тишине хрустят шаги. Хрустят шаги: Идут враги. В зеленой тишине шаги хрустят. Шаги хрустят — Кого хотят?… Шаги хрустят в зеленой тишине… Смерть — в тишине. Забудься в сне.

Август

Мыза Ивановка

Сонет («Весь малахитово-лазурный…»)