Том 2. Поэзоантракт
вернуться

Северянин Игорь Васильевич
Шрифт:

Июнь

Мыза Ивановка

«Я спать не мог… Дурман болотных музык…»

Я спать не мог… Дурман болотных музык Кружил мечту, пугая и пьяня. Бледнела ночь. И месяц — хил и узок — Сребрил змею, прильнувшую у пня. Металась мышь воздушная стеня, И доносились вопли трясогузок. Блуждал туман, как бред больной земли. Его вдыхал исчадье мрака — филин. А мой челнок приткнулся на мели, И — как и я — был жутью обессилен. Пылал костер вдали, как адский факел, И — сном цветов! — проснулся светлячок, Весь — греза их, их тайных дум зрачок. Не мог я спать, — я вздрагивал и плакал.

Март

«Тайные чувства — мне душу теребили…»

Тайные чувства — мне душу теребили, Грезы порхали — в аду ли? на небе ли? Влилась ты в сердце, как в море река. Нет здесь нежданного, нет здесь случайного!.. Полон я помысла необычайного. Ты — вне пространства близка!

20 августа

Мыза Ивановка

«Я люблю тебя, люблю тебя, люблю я…»

Я люблю тебя, люблю тебя, люблю я! Будь жива, ты поняла бы, как люблю. О, не надо мне ни клятв, ни поцелуя, Как не надо влаги сочному стеблю. Я смотрю тебе в глазенки, их милуя. Я молюсь тебе, — молюсь, но не молю. Я люблю тебя, люблю тебя, люблю я! Ты не знаешь обо мне, но я люблю!..

Октябрь

Миньонет VI

Как нам не пить, когда в вине — забвенье, И гордый мир, и бодрость, и мечты… Вино, вино! ты — символ вдохновенья, Аэростат от вздорной суеты. За знойный темп дурманного мгновенья Я отдаю столетья темноты… И, как не пить, когда в вине — забвенье, Когда в вине — державные мечты!

Октябрь

В защиту Фофанова

Они способны, дети века, С порочной властью вместо прав, Казнить за слабость человека, Стихийно мощь его поправ. Они способны, дети века, Затменьем гения блеснуть. Но он, поруганный калека, Сумеет солнечно уснуть. Негодованье мстит жестоко, Но чем, кому я стану мстить? Мой гнев, как кровь зари Востока, Ничто не в силах укротить! О, гнев, клокочущий, бурунный, Убей мне сердце, — я умру За лиры изгородью струнной С проклятьем злобе и… добру! Закат любви, как звезды кроткой. Бей милосердия сосуд! За лиры струнною решеткой Паяц над миром правит суд. Нахмурьтесь, ясные сапфиры, Где всходит карою заря, За струнной изгородью лиры Судьи паденье озаря.

Сентябрь

Памяти Вольфганга Гёте

Живи, Вольфганг! и пусть твои тома В шкафу у всех — на правый фланг! Ты вдохновил волшебника Тома, — Живи, Вольфганг! Живи, Вольфганг! журчат мечты ума, Как ближний Дон, как дальний Ганг: Ты вдохновил волшебника Тома, — Живи, Вольфганг! Живи, Вольфганг! и пусть во все дома Стремится речь, как бумеранг: Ты вдохновил волшебника Тома, — Живи, Вольфганг!

Январь

Миньонет VII

Ах, скорее бы дожить до встречи дня, Дня того, когда я больше жить не буду И когда, что сердце прятало храня, Всё печальное и светлое забуду. Не печальтесь, не зовите вновь меня: Я уйду, но мысль моя меж вас повсюду. Ах, скорее бы дожить до встречи дня, Дня того, когда я больше жить не буду.

Январь

«Она меня так баловала…»

Она меня так баловала, Следя из-за гроба за мной. Предчувствие в сердце обвала Сближало меня с неземной. Как нежно шептала мне строфы, Ночами спускаясь ко мне, И близость моей катастрофы Она открывала во сне. Покорные ей колокольцы, Питомцы раздольных полей, Звонили мне рифмы и в кольца Сплетали мечтанья аллей. Сегодня же в книжной лавчонке, Когда я купил ее том, Узнал я, как ясны, как тонки Глубокие мысли о том, Что связаны с нею мы тесно, Что ведом ей каждый мой шаг: На первой странице небесно Святился руки ее знак. Два-три посвященные слова Кому-то далекому— мне! Вы дали блаженство мне снова, Я стану вас видеть во сне. Руки ее милой узоры, Вы любы душе и близки, Как морю — безмолвные горы, Как пылкой пустыне — пески. Как счастлив бывал я бывало, Так буду — опять и опять. Она меня так баловала, Как только сумела бы мать.

Октябрь

В лесу

Холодным майским днем Я в лес вошел. Валежник Хрустел во мху. За пнем Мне встретился подснежник. О, девственный цветок — Весенних грез предтеча! В тебе я видеть мог Прекрасное далече. Мне вспомнилась она — Подснежник увлечений. Тогда была весна И страсть без заточений. Промчалось… Унеслось… Подснежник сорван давний… Хор чувств разноголос, И сердце спит за ставней. Но верю горячо, Так искренне я верю, Что свижусь с ней еще, Верну свою потерю. Недаром же за пнем Расцвел опять подснежник… Иду, обманут днем, И жду… хрустит валежник.