Том 2. Стихотворения 1921-1941. Переводы
вернуться

Цветаева Марина Ивановна
Шрифт:

6 декабря 1921

«Три царя…»

Три царя, Три ларя С ценными дарами. Первый ларь — Вся земля С синими морями. Ларь второй: Весь в нем Ной, Весь, с ковчегом-с-тварью. Ну, а в том? Что в третём? Что в третём-то, Царь мой? Царь дает, — Свет мой свят! Не понять что значит! Царь — вперед, Мать — назад, А младенец плачет.

6 декабря 1921

«Как по тем донским боям…»

С.Э.

Как по тем донским боям, — В серединку самую, По заморским городам Все с тобой мечта моя. Со стены сниму кивот За труху бумажную. Все продажное, а вот Память не продажная. Нет сосны такой прямой Во зеленом ельнике. Оттого что мы с тобой — Одноколыбельники. Не для тысячи судеб — Для единой родимся. Ближе, чем с ладонью хлеб — Так с тобою сходимся. Не унес пожар-потоп Перстенька червонного! Ближе, чем с ладонью лоб В те часы бессонные. Не возьмет мое вдовство Ни муки, ни мельника… Нерушимое родство: Одноколыбельники. Знай, в груди моей часы Как завел — не ржавели. Знай, на красной на Руси Все ж самодержавие! Пусть весь свет идет к концу — Достою у всенощной! Чем с другим каким к венцу — Так с тобою к стеночке. — Ну-кось, до меня охоч! Не зевай, брательники! Так вдвоем и канем в ночь: Одноколыбельники.

13 декабря 1921

«Так говорю, ибо дарован взгляд…»

Так говорю, ибо дарован взгляд Мне в игры хоровые: Нет, пурпурные с головы до пят, А вовсе не сквозные! Так — довожу: лба осиянный свод Надменен до бесчувствья. И если радугою гнется рот — То вовсе не от грусти. Златоволосости хотел? Стыда? Вихрь — и костер лавровый! И если нехотя упало: да — Нет — их второе слово. Мнил — проволокою поддержан бег? Нет, глыбы за плечами! В полуопущенности смуглых век Стрел больше, чем в колчане! О, в каждом повороте головы — Целая преисподня! Я это утверждаю: таковы, Да, — ибо рать Господня. Медновскипающие табуны — В благовест мы — как в битву! Какое дело нам до той слюны, Названной здесь молитвой?! Путеводители старух? Сирот? — Вспóлохи заревые! — Так утверждаю, ибо настежь вход Мне в игры хоровые.

14 декабря 1921

«Необычайная она! Сверх сил…»

Необычайная она! Сверх сил! Не обвиняй меня пока! Забыл! Благословенна ты! Велел сказать — Благословенна ты! А дальше гладь Такая ровная… Постой: меж жен Благословенна ты… А дальше звон Такой ликующий… — Дитя, услышь: Благословенна ты! — А дальше тишь Такая…

18 декабря 1921

«Как начнут меня колеса…»

Как начнут меня колеса — В слякоть, в хлипь, Как из глотки безголосой Хлынет кипь — Хрип, кончающийся зá морем, что стерт Мол с лица земли мол… — Мама? Думал, — черт! Да через три ча еще!

23 декабря 1921

«Над синеморскою лоханью…»

Над синеморскою лоханью — Воинствующий взлет. Божественное задыханье Дружб отроческих — вот! Гадательные диалоги Воскрылия с плечом. Объятие, когда руки и ноги И тело — ни при чем. Ресни — цами — сброшенный вызов: Вырвалась! Догоняй! Из рук любовниковых — ризы Высвобожденный край. И пропастью в груди (что нужды В сем: косное грудь в грудь?) Архангельской двуострой дружбы Обморочная круть.

25 декабря 1921

Ахматовой («Кем полосынька твоя…»)

Кем полосынька твоя Нынче выжнется? Чернокосынька моя! Чернокнижница! Дни полночные твои, Век твой таборный… Все работнички твои Разом забраны. Где сподручники твои, Те сподвижнички? Белорученька моя, Чернокнижница! Не загладить тех могил Слезой, славою. Один заживо ходил — Как удавленный. Другой к стеночке пошел Искать прибыли. (И гордец же был — сокóл!) Разом выбыли. Высоко твои братья! Не докличешься! Яснооконька моя, Чернокнижница! А из тучи-то (хвала — Диво дивное!) Соколиная стрела, Голубиная… Знать, в два перышка тебе Пишут тамотка, Знать, уж в скорости тебе Выйдет грамотка: — Будет крылышки трепать О булыжники! Чернокрылонька моя! Чернокнижница!

29 декабря 1921

«Ломающимся голосом…»

Ломающимся голосом Бредет — как палкой пó мосту. Как водоросли — волосы. Как водоросли — помыслы. И в каждом спуске: выплыву, И в каждом взлете: падаю. Рука как свиток выпала, Разверстая и слабая…

Декабрь 1921

«До убедительности, до…»

До убедительности, до Убийственности — просто: Две птицы вили мне гнездо: Истина — и Сиротство.

<1921–1922>

Москве

«Первородство — на сиротство…»

Первородство — на сиротство! Не спокаюсь. Велико твое дородство: Отрекаюсь. Тем как вдаль гляжу на ближних — Отрекаюсь. Тем как твой топчу булыжник — Отрекаюсь.
* * *
Как в семнадцатом-то Праведница в белом, Усмехаючись, стояла Под обстрелом. Как в осьмнадцатом-то — А? — следочком ржавым Все сынов своих искала По заставам. Вот за эту-то — штыками Не спокаюсь! — За короткую за память Отрекаюсь. Драгомилово, Рогожская, Другие… Широко ж твоя творилась Литургия. А рядочком-то На площади на главной, Рванью-клочьями Утешенные, лавром… Наметай, метель, опилки, Снег свой чистый. Поклонись, глава, могилкам Бунтовщицким. (Тоже праведники были, Были, — не за гривну!) Красной ране, бедной праведной Их кривде…