Том 2. Стихотворения 1921-1941. Переводы
вернуться

Цветаева Марина Ивановна
Шрифт:
* * *
. . . . . .где поток— Там и поэт…
* * *
…Из нас обоих — пьют И в нас обоих слезы льют И воду мыльную . . . . . . . . . . . .в лицо не узнают.

Сентябрь 1936

«Когда я гляжу на летящие листья…»

Когда я гляжу на летящие листья, Слетающие на булыжный торец, Сметаемые — как художника кистью, Картину кончающего наконец, Я думаю (уж никому не по нраву Ни стан мой, ни весь мой задумчивый вид), Что явственно желтый, решительно ржавый Один такой лист на вершине — забыт.

20-е числа октября 1936

«Были огромные очи…»

Были огромные очи: Очи созвездья Весы, Разве что Нила короче Было две черных косы Ну, а сама меньше можного! Всё, что имелось длины В косы ушло — до подножия, В очи — двойной ширины Если сама — меньше можного, Не пожалеть красоты — Были ей Богом положены Брови в четыре версты: Брови — зачесывать за уши . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .За душу Хату ресницами месть… Нет, не годится! . . . . . . Страшно от стольких громад! Нет, воспоем нашу девочку На уменьшительный лад За волосочек — по рублику! Для довершенья всего — Губки — крушенье Республики Зубки — крушенье всего…
* * *
Жуть, что от всей моей Сонечки Ну — не осталось ни столечка: В землю зарыть не смогли — Сонечку люди — сожгли! Что же вы с пеплом содеяли? В урну — такую — ее? Что же с горы не развеяли Огненный пепел ее?

30 сентября 1937

«Опустивши забрало…»

Опустивши забрало, Со всем — в борьбе, У меня уже — мало Улыбок — себе… Здравствуй, зелени новой Зеленый дым! У меня еще много Улыбок другим…

22 марта 1938

«Ох, речи мои морочные…»

…Ох, речи мои морóчные, Обрóнные жемчуга! Ох, реки мои молочные, Кисельные берега!

<Май 1938>

«Так, не дано мне ничего…»

…Так, не дано мне ничего, В ответ на праздник, мной даваем. Так яблоня — до одного Цветы раздаривает маем!

Стихи к Чехии

Сентябрь

«Полон и просторен…»

Полон и просторен Край. Одно лишь горе: Нет у чехов — моря. Стало чехам — море Слёз: не надо соли! Запаслись на годы! Триста лет неволи, Двадцать лет свободы. Не бездельной, птичьей — Божьей, человечьей. Двадцать лет величья, Двадцать лет наречий Всех — на мирном поле Одного народа. Триста лет неволи, Двадцать лет свободы — Всем. Огня и дома — Всем. Игры, науки — Всем. Труда — любому — Лишь бы были руки. Нá поле и в школе — Глянь — какие всходы! Триста лет неволи, Двадцать лет свободы. Подтвердите ж, гости Чешские, все вместе: Сеялось — всей горстью, Строилось — всей честью. Два десятилетья (Да и то не целых!) Как нигде на свете Думалось и пелось. Посерев от боли, Стонут Влтавы воды: — Триста лет неволи, Двадцать лет свободы. На орлиных скалах Как орел рассевшись — Чтó с тобою сталось, Край мой, рай мой чешский? Горы — откололи, Оттянули — воды… …Триста лет неволи, Двадцать лет свободы. В селах — счастье ткалось Красным, синим, пестрым. Что с тобою сталось, Чешский лев двухвостый? Лисы побороли Леса воеводу! Триста лет неволи, Двадцать лет свободы! Слушай каждым древом, Лес, и слушай, Влтава! Лев рифмует с гневом, Ну, а Влтава — слава. Лишь на час — не боле — Вся твоя невзгода! Через ночь неволи Белый день свободы!

12 ноября 1938

«Горы — турам поприще…»

Горы — турам поприще! Черные леса, Долы в воды смотрятся, Горы — в небеса. Край всего свободнее И щедрей всего. Эти горы — родина Сына моего. Долы — ланям пастбище, Не смутить зверья — Хата крышей зáстится, А в лесу — ружья — Сколько бы ни пройдено Верст — ни одного. Эти долы — родина Сына моего. Там растила сына я, И текли — вода? Дни? или гусиные Белые стада? …Празднует смородина Лета рождество. Эти хаты — родина Сына моего. Было то рождение В мир — рожденьем в рай. Бог, создав Богемию, Молвил: «Славный край! Все дары природные, Все — до одного! Пощедрее родины Сына — Моего!» Чешское подземие: Брак ручьев и руд! Бог, создав Богемию, Молвил: «Добрый труд!» Всё было — безродного Лишь ни одного Не было на родине Сына моего. Прóкляты — кто заняли Тот смиренный рай С зайцами и с ланями, С перьями фазаньими… Трéкляты — кто продали, Ввек не прощены! — Вековую родину Всех, — кто без страны! Край мой, край мой, проданный Весь живьем, с зверьем, С чудо-огородами, С горными породами, С целыми народами, В поле, без жилья, Стонущими: — Родина! Родина моя! Богова! Богемия! Не лежи, как пласт! Бог давал обеими — И опять подаст! В клятве — руку подняли Все твои сыны — Умереть за родину Всех — кто без страны!

Между 12 и 19 ноября 1938

«Есть на карте — место…»

Есть на карте — место: Взглянешь — кровь в лицо! Бьется в мýке крестной Каждое сельцо. Поделил — секирой Пограничный шест. Есть на теле мира Язва: всё проест! От крыльца — до статных Гор — до орльих гнезд — В тысячи квадратных Невозвратных верст — Язва. Лег на отдых — Чех: живым зарыт. Есть в груди народов Рана: наш убит! Только край тот назван Братский — дождь из глаз! Жир, аферу празднуй! Славно удалась. Жир, Иуду — чествуй! Мы ж — в ком сердце — есть: Есть на карте место Пусто: наша честь.

19-22 ноября 1938

Один офицер

В Судетах, ни лесной чешской границе, офицер с 20-тью солдатами, оставив солдат в лесу, вышел на дорогу и стал стрелять в подходящих немцев. Конец его неизвестен.

(Из сентябрьских газет 1938 г.)
Чешский лесок — Самый лесной. Год — девятьсот Тридцать восьмой. День и месяц? — вершины, эхом: — День, как немцы входили к чехам! Лес — красноват, День — сине-сер. Двадцать солдат, Один офицер. Крутолобый и круглолицый Офицер стережет границу. Лес мой, кругом, Куст мой, кругом, Дом мой, кругом, Мой — этот дом. Леса не сдам, Дома не сдам, Края не сдам, Пяди не сдам! Лиственный мрак. Сердца испуг: Прусский ли шаг? Сердца ли стук? Лес мой, прощай! Век мой, прощай! Край мой, прощай! Мой — этот край! Пусть целый край К вражьим ногам! Я — под ногой — Камня не сдам! Топот сапог. — Немцы! — листок. Грохот желéз. — Немцы! — весь лес. — Немцы! — раскат Гор и пещер. Бросил солдат Один — офицер. Из лесочку — живым манером На громаду — да с револьвером! Выстрела треск. Треснул — весь лес! Лес: рукоплéск! Весь — рукоплéск! Пока пулями в немца хлещет — Целый лес ему рукоплещет! Кленом, сосной, Хвоей, листвой, Всею сплошной Чащей лесной — Понесена Добрая весть, Что — спасена Чешская честь! Значит — страна Так не сдана, Значит — война Всё же — была! — Край мой, виват! — Выкуси, герр! …Двадцать солдат. Один офицер.