Том 2. Стихотворения 1921-1941. Переводы
вернуться

Цветаева Марина Ивановна
Шрифт:

Орешина

Гуляла девушка в лесу, По кустикам плясала. Зеленая ей на пути Орешина предстала. — Орешина! Сударыня! С чего так зелена ты? — Ах, девушка-красавица, С чего так хороша ты? — Коли и вправду хороша — Ответ мой будет краток: Ем белый хлеб и пью вино — С того и хороша так. — Что белый хлеб твоей красе — С него и хороша так, — То для моей листвы — роса: С нее и зелена так. Ешь белый хлеб и пьешь вино? И спишь ты, видно, сладко! Где твой девический венок? У милого в кроватке! — Орешина! Сударыня! Твой сказ тебя загубит! Три рослых брата у меня, Они тебя порубят. — Сруби орешину зимой — Весной опять ростки даст. Утратит девушка венок — До гробовой доски уж!

«Мне белый день чернее ночи…»

Мне белый день чернее ночи, — Ушла любимая с другим! Мне думалось, что я — любим! Увы, увы, увы, увы! Не я любим — ушла с другим! Что толку мне в саду прекрасном, Что мне жасмин и розмарин, Раз их срываю не один — Цветы — которым, цветы — которым Лишь я — законный господин! Что толку мне в устах румяных, — Будь то коралл, будь то рубин, — Раз их целую не один — Уста — которым, уста — которым Лишь я — законный господин! Придут клобучники-монахи, Заплачет колокол: динь-динь! Поволокут меня с перин С прощальным хором — в тот сад, в котором Лишь червь — законный господин!

Жениховы частушки

Пляшут зайцы на лужайке, Пляшут мошки на лозе. Хочешь разума в хозяйстве — Не женись на егозе! Вся-то в лентах, вся-то в блестках, Всему свету госпожа! Мне крестьяночку подайте, Что как булочка свежа! Мама, во мгновенье ока Сшей мне с напуском штаны! Чтобы, как у герра Шмидта, Были икры в них стройны! Как на всех зубами лязгал — Не приласкан был ни разу. Прекратил собачий лязг — Нет отбою мне от ласк! Рвал им косы, рвал им юбки — Все девчонки дули губки. Обуздал свой норов-груб — Нет отбою мне от губ! Хочешь в старости почета — Раньше старших не садись! Хочешь красного потомства — С красной девицей сходись! За свекровьиной кроватью — Точно ближе не могли! — Преогромный куль с рублями — Сплю и вижу те рубли. А за тестевой конторкой — До чего сердца грубы — Преогромная дубина. Для чего в лесах — дубы?!

Доныне о бедных детях

Доныне о бедных детях Есть толк у подводных трав. Друг к другу рвались напрасно: Их рознил морской рукав. — Мил-друже! Плыви — отважься! Мил-друже! Седлай волну! Тебе засвечу три свечки — Вовек не пойдешь ко дну. Подслушала их монашка, Раздула щеку– бледну, Задула монашка свечки, Мил-друже пошел ко дну. А день наступал — воскресный, Всем людям хотелось петь, Одна только королевна На свет не могла глядеть. — О, мати, — молвила, — мати! Никак не раскрою век. Пусти меня прогуляться На взморье, на желтый брег! — Ах, дочка, — молвила, — дочка! Неладно гулять одной. Поди разбуди меньшую Сестрицу — пойдет с тобой. — Моя меньшая сестрица — Резвушка, дитя-мало: На каждый цветочек льстится — А сколько их расцвело! — О, мати, — молвила, — мати! В очах — все вещи слились… Пусти меня прогуляться На взморье, на желтый мыс! — Ах, дочка, — молвила, — дочка! Неладно гулять одной. Поди, разбуди-ка братца Меньшого — пойдет с тобой. — Ах, мати, меньшой мой братец До спутника не дорос: Он в каждую чайку целит, — А сколько их развелось! — О, мати, — молвила, — мати! Мне сердце — мука сожгла! Пусть люди идут к обедне, Пойду — где пена бела. Отправилась мать к обедне, А дочь — где пена бела. Гуляла она, гуляла — На рыбаря набрела. — Ах, рыбарь, любезный рыбарь! Глянь — с перстнем моя рука! Закинь свои сети в море И вылови мне дружка! Забросил он сети в море, Забрасывал их стократ, Сто раз опускал, в сто первый Несут его сети — клад. Сняла королевна с пальца Кольцо драгоценных руд. — Возьми его, милый рыбарь! Спасибо тебе за труд. Сняла королевна, плача, С макушки венец зубчат. — Возьми его, милый рыбарь! Спасибо тебе за клад. Как водоросль морская, Любимого обвила… — Забудьте, отец и мати, Что дочка у вас была!

Девическая могила

(стихи неустановленного поэта)

Никому я не открою, А тебя на свете — нет, Как сроднился я с тобою За семь юношеских лет. Ну и годы! — Семь — не мене! — Илиад и Одиссей. И мгновенье за мгновеньем Был я твой — душою всей. Но пока от дома к дому Я шагал, тобою полн, Год седьмой ушел к шестому, А любимая — под холм. Почему ты так спешила? Почему так медлил я? Почему ты мне светила, Мнилась, бренная моя? И осталось мне, под хвои Шум — нашептывать холму, Как томился тот, спокойный, Друг — по сердцу твоему!..

Из французской поэзии

Шарль Бодлер

Плаванье

Максиму дю Кан

1
Для отрока, в ночи глядящего эстампы, За каждым валом — даль, за каждой далью — вал. Как этот мир велик в лучах рабочей лампы! Ах, в памяти очах — как бесконечно мал! В один ненастный день, в тоске нечеловечьей, Не вынеся тягот, под скрежет якорей, Мы всходим на корабль — и происходит встреча Безмерности мечты с предельностью морей. Что нас толкает в путь? Тех — ненависть к отчизне, Тех — скука очага, еще иных — в тени Цирцеиных ресниц оставивших полжизни, — Надежда отстоять оставшиеся дни. В Цирцеиных садах дабы не стать скотами, Плывут, плывут, плывут в оцепененьи чувств, Пока ожоги льдов и солнц отвесных пламя Не вытравят следов волшебницыных уст. Но истые пловцы — те, что плывут без цели: Плывущие — чтоб плыть! Глотатели широт, Что каждую зарю справляют новоселье И даже в смертный час еще твердят: вперед! На облако взгляни: вот облик их желаний! Как отроку — любовь, как рекруту — картечь, Так край желанен им, которому названья Доселе не нашла еще людская речь.
2
О, ужас! Мы шарам катящимся подобны, Крутящимся волчкам! И в снах ночной поры Нас Лихорадка бьет — как тот Архангел злобный Невидимым бичом стегающий миры. О, странная игра с подвижною мишенью! Не будучи нигде, цель может быть — везде! Игра, где человек охотится за тенью, За призраком ладьи на призрачной воде… Душа наша — корабль, идущий в Эльдорадо. В блаженную страну ведет — какой пролив? Вдруг, среди гор и бездн и гидр морского ада — Крик вахтенного: — Рай! Любовь! Блаженство — Риф. Малейший островок, завиденный дозорным, Нам чудится землей с плодами янтаря, Лазоревой водой и с изумрудным дерном. Базальтовый утес являет нам заря. О, жалкий сумасброд, всегда кричащий: берег! Скормить его зыбям, иль в цепи заковать, — Безвинного лгуна, выдумщика Америк, От вымысла чьего еще серее гладь. Так старый пешеход, ночующий в канаве, Вперяется в Мечту всей силою зрачка. Достаточно ему, чтоб Рай увидеть въяве, Мигающей свечи на вышке чердака.
3
Чудесные пловцы! Что за повествованья Встают из ваших глаз — бездоннее морей! Явите нам, раскрыв ларцы воспоминаний, Сокровища, каких не видывал Нерей. Умчите нас вперед — без паруса и пара! Явите нам (на льне натянутых холстин Так некогда рука очам являла чару) Видения свои, обрамленные в синь. Что видели вы, что?
4
— Созвездия. И зыби, И желтые пески, нас жгущие поднесь, Но, несмотря на бурь удары, рифов глыбы, — Ах, нечего скрывать! — скучали мы, как здесь. Лиловые моря в венце вечерней славы, Морские города в тиаре из лучей Рождали в нас тоску, надежнее отравы, Как воин опочить на поле славы — сей. Стройнейшие мосты, славнейшие строенья, Увы, хотя бы раз сравнились с градом — тем, Что из небесных туч возводит Случай-Гений… И тупились глаза, узревшие Эдем. От сладостей земных — Мечта еще жесточе! Мечта, извечный дуб, питаемый землей! Чем выше ты растешь, тем ты страстнее хочешь Достигнуть до небес с их солнцем и луной. Докуда дорастешь, о древо — кипариса Живучее?.. Для вас мы привезли с морей Вот этот фас дворца, вот этот профиль мыса, — Всем вам, которым вещь чем дальше — тем милей! Приветствовали мы кумиров с хоботами, С порфировых столпов взирающих на мир. Резьбы такой — дворцы, такого взлету — камень, Что от одной мечты — банкротом бы — банкир… Надежнее вина пьянящие наряды, Жен, выкрашенных в хну — до ноготка ноги, И бронзовых мужей в зеленых кольцах гада…