Туманное Звено. Стихотворения
вернуться

Гингер Александр Самсонович
Шрифт:

ПТИЦА

Локомотив, стремящийся в столицу от черных волн, от крымских рыбарей, встречает на пути железном птицу с глазами станционных фонарей. Она (как все пернатые творенья) во сне стоит, скрыв два своих крыла, имея крыши вместо оперенья, и вдоль одной — название Орла. Орел обычно точка на вершине, и точно — этот город на холме. Блестит зерно на мельничной машине: Орел — готовит свежий корм к зиме. Пусть русских зерен золотая жила сиянием струится к птице той: она немало силы положила, чтоб заслужить подарок золотой. Куски Орла взлетели ввысь, пылая, стал каждый дом яичной скорлупой… Когда-то в этом городе была я, в голодный год поехав за крупой. Стоит, как прежде, птица над рекою. К воде она недаром подошла: доносит к Волге длинною рукою Ока — большую воду от Орла. И та вода идет до Сталинграда (есть в мире справедливость иногда) — так льется с ветки к корню, как награда, дождь — почве возвращенная вода. 1944

«Так сердцем движимый скелет…»

Так сердцем движимый скелет еще стоит, сидит и ходит, и даже петь про этот свет в себе стремление находит. С грехами многими в борьбе, послушна внутреннему сдвигу, словами о самой себе заполнила я эту книгу. Пусть, личное в себе любя, мы тщетно беспокоим лиру — мы все проходим чрез себя, чтоб постепенно выйти к миру.

СОЛЬ

Третья книга стихов.

Объединение русских писателей во Франции. Париж. 1949.

«Когда б ко мне вы приходили в гости…»

Когда б ко мне вы приходили в гости, читатели (всё странное любя) — Вы видели бы кожу лишь да кости и душу, скрученную вкруг себя. В такой душе, обычно, много соли. Никто меня о соли не просил — но я огромным напряженьем воли вложу в слова всю соль сердечных сил.

I

РЫБА

Кто тщетно ищет — не беднее

того, быть может, кто нашел.

Каролина Павлова

Судьба дала мне снов с излишком и сердца учащенный бой, но к сожалению я слишком упорно занята собой. Душа во мне от слез сырая: мне дождь осенний нипочем. Несу, от боли замирая, куль соли за своим плечом. Я лью живой раствор в сухие слова и знаю для чего: нужна соленая стихия для продвиженья моего. С колючей костью в узком теле и с удлиненной головой — похожа я и в самом деле на гостя хляби вековой. Есть многое во мне от общих, от первых наших предков — рыб. Слова мои и чувства, в общем, как рыбьи позвонки остры. Пусть нет для жажды утоленья — в соленое погружена — не ледяной струей мышленья, а сердцем — я дойду до дна.

КОСТЬ

Я укололась рыбьей костью, когда мне было восемь лет, и вскоре увидала гостью, мрачней которой в мире нет. Неся мне страх двойной потери — души и тела заодно — она вошла ко мне не в двери, и даже не через окно. Нет, чрез уколотую руку, тугую, толстую как ствол, давая ей такую муку, как дровосеку гнезда пчел… Так, в забытьи, во сне бессонном, боролся мой оглохший лоб с жестоким ядовитым звоном, почти его вогнавшим в гроб. Зато, когда в жару дрожала я в восень лет (иль девять зим) узнала я иного жала жар… Этот огонь неугасим. Не танцевала никогда я на ученическом балу: я с внутренним огнем, худая, сидела, в мае, на молу. Сырое солнце целовало ртуть рыб в баркасе с черным дном и глянец моего овала (оставив крапины на нем). Горел закат на каждом крове, и яд стиха проник в меня… Чудесным зароженьем крови и до сих пор страдаю я.

УЗЕЛ

На ярмарке в ушах цыганки вещей загадочно качается кольцо: имеется почти у каждой вещи лицо для всех и тайное лицо. В расщелине арбуза или дыни видны нередко слоя два иль три: то что снаружи кажется твердыней, пленяет нежной мякотью внутри. Но нелегко в цветение пуститься растению над глиняным горшком. Не каждый цвет умеет распуститься: иной цветок закручен, точно ком. В обыкновенном зданьи из бетона куст чайных роз закрыл одно окно. Ужель той розе в качестве бутона родиться и увянуть суждено?

КОЛЕСО

Грохочет гром… Но желтою слезой блистает мед в коробочках из воска. Желая ознакомиться с грозой, навстречу грому катится повозка. Возок — из многих состоит частей: оглобли, кузов, ось, колеса, доски. А человек — из крови и костей, из помыслов возвышенных и плоских. Летит назад дороги полоса под круглыми ногами колесницы. Неправда ли, основа колеса — окружность, сдерживающая спицы? Жизнь, вдохновение и мастерство охвачены одним железным кругом, чтоб трепетало наше существо, чтоб мы умели говорить друг с другом.

ОСВОБОЖДЕНИЕ

Георгию Раевскому
Язык телесный, ты — для огорода, где сладок вкус и меда и стручка. Но потрудись за тех, кого природа духовного лишила языка. Давай поговорим с тобою просто за тех, кто не находит слов прямых, за тех, в ком мысли маленького роста — за жен косноязычных и немых. Жена построит шаткие устои, извилины ума в себе любя. Ей нужно чувство: самое простое — освобожденье от самой себя. Такая сила ей необходима, чтоб о земных препятствиях забыть, чтоб быть тропой в тайге непроходимой, чтоб быть в ударе… чтобы просто — быть!