«Странно, что ты до сих пор не поняла, пустышка - ты. Без обид. Это даже не мое мнение, - с явным удовольствием сказал волк.
– Лайонел считает тебя открытой книгой, где все ясно уже из содержания! Ты предсказуема до тошноты. И вся твоя красота не стоит тех лет, которые Лайонел потратил на тебя!»

Анжелика резко остановилась и с размаха ударила оборотня по морде, располосовав ему переносицу ногтями в кровь.

–  Лайонел так не думает! Ты - паршивый лгун!

Волк слизнул с морды кровь.

«Он изменял тебе постоянно, и если вспомнишь, по-настоящему ты была нужна ему только в вашу первую ночь. А потом - он потерял к тебе интерес. Разве звал он тебя в свой город? Не-ет, ты же вцепилась в него, точно клещ! Лайонел не придавал этому значения, пока ты не стала ему мешать. И тогда он просто скинул тебя со своего плеча как букашку! А не раздавил лишь потому, что ты была нужна его лучшему другу».

По телу прошла дрожь, Анжелика убрала руки за спину, чтобы не накинуться на оборотня.

Они долго смотрели друг другу в глаза, стоя посреди освещенной фонарями набережной.

–  А Кате ты тоже так скажешь, когда он ее бросит?
– глухо спросила девушка.
– Назовешь ее клещом и букашкой? Она шантажом заполучила Лайонела! Думаешь, если они оба благополучно вернутся из Тартаруса, их союз долго подержится?
– Анжелика горько усмехнулась и медленно пошла, глядя на спокойную воду канала.
– Он скинет ее, как ты выразился, со своего плеча быстрее, чем ты себе воображаешь! Ему же безразличны все, кроме него самого!

«Лайонел не бросит ее, - возразил оборотень.
– Безразличие не ревнует, оно не смотрит влюбленными глазами и не страдает от разлуки».

Девушка и волк пересекли Исаакиевскую площадь и подошли к старинному четырехэтажному дому.

–  Останешься тут, - бросила Анжелика.

«Не боишься, что расстояние окажется слишком большим и ты упустишь меня?»

–  Куда больше я боюсь, что Георгий увидит…

–  Кого?
– послышалось за спиной.

Девушка резко обернулась и уперлась взглядом в подбородок с ямочкой. Знакомые зеленовато-карие глаза, бакенбарды, взлохмаченные русые волосы.

Георгий, одетый в черный костюм, держал под руку юную светловолосую девушку. Анжелика даже вспомнила, что видела ее однажды на каком-то из приемов.

–  Госпожа Тьеполо, какая неожиданность, - натянуто улыбнулся молодой человек.

–  Зачем же так официально.
– Анжелика провела пальчиками по его плечу до локтя.
– Или новый статус обязывает тебя не помнить старых подруг?

–  Как в Париже?
– проигнорировал ее вопрос Георгий.

«И даже самый верный поклонник охладел к тебе», - язвительно прокомментировал Йоро.

Девушка бросила на него раздраженный взгляд и, выдав свою самую очаровательную улыбку Георгию, промурлыкала:

–  Чудесно-чудесно, Ферран, как и прежде, самый обходительный мужчина на свете.

–  Неужто, - усмехнулся молодой человек и кивнул на оборотня.
– А мне показалось из нашего последнего с ним разговора, что ты на него обижена.

–  С чего бы?
– наигранно изумилась Анжелика.

–  Ну как же, разве он не выдворил тебя из своего города из-за оборотня, которого ты водишь за собой как собачку?!

Девушка заметила тень улыбки на губах девицы, прилипшей к руке Георгия, и гнев сдавил горло, мешая говорить.

Молодой человек понимающе покачал головой.

–  Тебе придется отпустить Йоро, законы у нас одни, что в Петербурге, что в Париже. А если тебе одиноко, заведи обычного пса.

Анжелика гневно сжала кулаки, ощущая, как ногти вонзаются в ладони.

–  Не помню, чтобы ты рассуждал так о законах, когда распивал кровь у Лайонела в гостиной, - она махнула на Йоро, - там, где сидело в клетке это животное!

–  Лайонела сейчас нет в городе, чтобы поддержать тебя, увы.
– Георгий взглянул на свою спутницу и, поцеловав ей руку, негромко сказал: «Еще минуту», затем вновь обратился к Анжелике: - Госпожа Тьеполо, сейчас и без ваших выходок с оборотнем хватает проблем. Если оборотень не будет отпущен, вам придется подыскать себе другой город!

–  Это мы еще посмотрим!
– выплюнула Анжелика и, круто развернувшись, зашагала прочь. Волк бросился за ней.

Мир сошел с ума, теперь она окончательно в этом убедилась. И при мысли, что ее популярность была лишь частью популярности Лайонела, в горле пересыхало и мучительно хотелось пить. В Париже все было по-другому, там ценили ее саму, а не мужчин, с которыми она встречалась.