Шрифт:
Методика Витте позволяла укреплять позиции России в области традиционных интересов Англии, избегая резкого столкновения с ней. Но акции Витте падали, верх при дворе взяла могущественная «безобразовская клика», стремившаяся окончательно и быстро разрешить конфликт с Японией военной силой.
Еще в 1896 г. владивостокский купец Ю.И. Бринер получил от корейского правительства концессию на право рубки казенных лесов вдоль пограничных рек Ялуцзян и Мумэн-ула. Сам Бринер не сумел организовать лесопромышленное общество и стал искать покупателей на концессию. Предложением заинтересовалась группа дельцов, имевших значительное влияние при российском дворе. Во главе ее стоял отставной кавалергард А.М. Безобразов, еще в 1896 г. выступивший с проектом фактического завоевания Кореи, куда предполагалось ввести российские войска под прикрытием коммерческого предприятия. Войну с Японией Безобразов считал неизбежной. Вокруг Безобразова организовался сплоченный кружок сторонников обострения отношений с Японией, получивший в литературе наименование «безобразовской клики» (генеральный консул в Корее Н.Г. Матюнин, крупный помещик В. М. Вонлярлярский — бывший однополчанин Безобразова, великий князь Александр Михайлович, адмирал Е.И. Алексеев, камергер Н.П. Балашев, князь Ф.Ф. Юсупов и др.).
В феврале 1898 г. Вонлярлярский и Безобразов, заручившись поддержкой министра императорского двора И.И. Воронцова-Дашкова, представили государю свой проект овладения Кореей при помощи протежируемой правительством частной компании. Николай II увлекся этой аферой и придал делу «государственную важность»: распорядился перекупить концессию Бринера, снарядить в Корею экспедицию, возложив общее руководство делом на великого князя Александра Михайловича, а «исполнительскую часть» — на Вонлярлярского и Безобразова. Операция проводилась в тайне от большинства министров, в том числе и от Витте. Дабы не посвящать министра финансов в затеваемую аферу, средства на нее были выделены из «кабинетских сумм» — личных средств государя императора. Лесные промыслы были убыточны, но под видом лесорубов на Ялу отправлялись войска.
В апреле 1902 г. на сторону «безобразовской шайки» стал Плеве, благодаря чему спор между двумя партиями решился в пользу партии войны. Уже в мае 1903 г. правительство провозгласило новый курс на Дальнем Востоке, где было учреждено наместничество во главе с адмиралом Алексеевым, послушным воле Безобразова. Сам Безобразов был назначен статс-секретарем Особого комитета по делам Дальнего
Востока. Все дипломатические сношения с Японией должны были теперь идти через наместника и статс-секретаря, Министерство иностранных дел, во главе которого стоял осторожный и невоинственный Ламсдорф, было отодвинуто на второй план. Безобразов и компания быстро довели дело до войны, к которой Россия была совершенно не подготовлена.
«Безобразовская шайка» была для Плеве прежде всего рычагом, при помощи которого он и свалил, наконец, ненавистного Витте. Но был и второй мотив — полицейский, толкавший министра внутренних дел к поддержке авантюрного курса дальневосточной политики. Военному министру А.Н. Куропаткину, тревожившемуся, что затеваемая война будет стоить больших усилий и больших потерь, Плеве признался: «Вы настоящего положения России не знаете, чтобы удержать революцию, нам нужна маленькая победоносная война».
В августе 1903 г. Николай II поставил на Плеве, который оказался понятнее и ближе государю по духу. «Полицейский карьерист» получил полную свободу действий и меньше чем за год довел страну до взрыва. Расчет на «маленькую победоносную войну» не оправдался. Война приняла затяжной характер и вовсе не обещала быть победоносной. Крестьяне и фабричные волновались. Окраины клокотали. Сам Плеве был убит террористом в июле 1904 г. Программа уступок обществу, предложенная новым министром внутренних дел П.Д. Святополк-Мирским, в наиболее существенной части — призыва народных представителей — была царем отвергнута. И тогда разразилась уже настоящая революция. Царю пришлось поступиться гораздо большим, нежели предлагали министры-либералы и даже назначить ненавистного Витте председателем Совета министров, получившего в думской монархии статус кабинета.
Подробнее на эту тему:
Игнатьев А.В. Витте — дипломат. М., 1989.
КавторинВ.В. Зубатовщина. СПб., 1992.
Кон, Норман. Благословение на геноцид. М., 1990.
Кризис самодержавия в России: 1895—1917. Л., 1984.
1907 — Конституционный эксперимент
3 июня 1907 г. депутаты, сошедшиеся у Таврического дворца, обнаружили на запертых дверях российского парламента Манифест «О роспуске Государственной думы». «Всем верным подданным» подробно исчислялись прегрешения распущенного законодательного собрания:
«.. .Не с чистым сердцем, не с желанием укрепить Россию и улучшить ее строй приступили многие из присланных от населения лиц к работе, а с явным стремлением увеличить смуту и способствовать разложению государства По этой причине выработанные правительством нашим обшир ные мероприятия Государственная дума или не подвергала вовсе рассмотрению, или замедляла обсуждением, или от вергала, не остановившись даже перед отклонением зако нов, каравших открытое восхваление преступлений и сугубо наказывавших сеятелей смуты в войсках. Уклонившись от осуждения убийств и насилий, Государственная дума не оказала в деле водворения порядка нравственного содействия правительству, и Россия продолжает переживать позор преступного лихолетия. Медлительное рассмотрение Госу дарственною думою росписи государственной вызвало затруднение в своевременном удовлетворении многих насущных потребностей народных. Право запросов правительству значительная часть Думы превратила в способ борьбы с пра вительством и возбуждения недоверия к нему в широких сло ях населения».
Однако для разгона хотя бы и негодной Думы требовались более веские аргументы. И Манифест возвещал: «свершилось деяние, неслыханное в летописях истории. Судебной властью был раскрыт заговор целой части Государственной думы против государства и царской власти».
«Высокий штиль» манифеста прикрывал довольно нехитрую полицейскую провокацию. Формальным основанием для разгона Думы послужила инсценировка антиправительственного заговора левых депутатов. Делопроизводитель Петербургского комитета РСДРП и по совместительству агент Департамента полиции Екатерина Шорникова сообщила, что с группой солдат в квартиру депутата Озола, где собирались социал-демократы, будет передан «наказ» «возмутительного содержания» (в делах Департамента была предусмотрительно оставлена машинописная копия). Предполагалось, что полиция застукает фракцию с поличным. Но стражи порядка сплоховали и явились на место уже после ухода «солдатской депутации». Более того, подлинный «Наказ воинских частей петербургского гарнизона в социал-демократическую фракцию Государственной думы» — главную улику обвинения — так и не нашли. Пришлось «шить» к делу о заговоре полицейскую копию, «белые нитки» следствия торчали совершенно явственно.