Соответственно, вилами или вилками выборов движется и рассудок в своих рассуждениях. Попытка записать это движение в виде формальных знаков логики была великим шагом человечества к познанию самого себя. Она излишне захватила наше воображение и удерживает его на самой себе, что является ловушкой. Но это — пена, это лишь издержки великого прорыва к духовному миру. Живое осталось внутри, и оно по-прежнему есть в каждом рассуждении, даже логическом и формальном.

Живое — это душевные порывы к совершенству.

Живое рассуждение совсем не похоже на рассуждение логики. И я начинаю понимать, почему логики, чем дальше, тем меньше говорят о том, что логика — наука о рассуждении. Она действительно ушла от рассуждения к чему-то иному, скажем, к произведению формальных действий со знаками и предложениями. С живым рассуждением логику связывает лишь то, что эти искусства используют схожий материал и некоторые приемы выстраивания последовательностей образов.

Очевидно, логика вырастает из живого рассуждения, но развивается как самостоятельная ветвь рассуждения, углубляясь до такого состояния, что рассуждение лишь угадывается в ней. Как алхимия лишь угадывается в химии, а физика греческой философии в физике современной. В общем, эти дети совсем не похожи на своих родителей.

Это понятно и очевидно.

Хуже обстоят дела с тем, как научиться рассуждать. И как научиться думать рассуждая. Можно сказать, что эта задача ставит меня в тупик: трудно учиться тому, что и так умеешь. А еще точнее: тому, чем владеешь как свойством или качеством.

Но ведь и я сам и многие другие люди ощущаем, что плохо умеем рассуждать, и хотим рассуждать лучше. Это определенно отражает какую-то действительность. Попросту — соответствует истине.

И в то же время это обман, точнее, самообман.

Способность рассуждать естественна в рамках той культуры, которая нас взращивает на Земле. Она связана с условиями земной жизни и сложностями выживания в человеческом обществе. В основе ее лежит ощущение непременности причинных связей всего в этом мире и человеке. Лучше: непременности причин и следствий. Если есть причина, то будет и следствие.

Это же знание когда-то породило первобытную магию. Видя, что определенные причины вызывают определенные следствия, человек начал изыскивать действия, которые могут быть причинами нужных ему следствий. Тогда и родилось исходное понятие о точном рассуждении. Рассуждение, как свойство человеческого разума, магично. Владеющий им в совершенстве может перейти в иное состояние духа, он может стать чародеем и даже волшебником…

И для этого не надо учиться. Для этого надо лишь очистить свое сознание от помех естественному рассуждению. И это всё! По крайней мере, в рамках земных условий существования.

Правда, мазыки говорили об особом способе жить, который назывался Ведогонью. Когда ты уходишь в Ведогонь, ты начинаешь путешествовать по иным мирам. И там может потребоваться иной разум и иное рассуждение…

Но это выходит за рамки моей книги. Об этом и о прикладном освоении рассуждения я намерен говорить особо.

В этом небольшом разделе я хочу попробовать описать и понять, как же в действительности происходит рассуждение. Не логическое, а простое, бытовое рассуждение, которое доступно каждому и используется каждый день.

Бытовое рассуждение, безусловно, шире, чем рассуждение логическое. Суть того сужения, которое было произведено творцами логики, начиная с Аристотеля, выразил знаменитый логик девятнадцатого столетия Христоф Зигварт, определяя основания своей Логики:

«Итак, из приводимых грамматикой предложений мы предварительно устраняем все те, которые, как выражающие повеление и желание, содержат в себе индивидуальный и не подлежащий перенесению момент; далее, все те, которые хотя и содержат утверждение, но не устанавливают его как истинное, как вопросительные предложения, или те, что выражают только предположение или субъективный взгляд. Насколько последние предложения могут иметь значение как подготовление к суждению — это может выяснить лишь позднейшее исследование.

Но все предложения, действительно содержащие высказывание или утверждение, составляют предмет нашего исследования, безразлично, чего бы они ни касались. Мы примыкаем, таким образом, к пониманию Аристотеля и отвергаем отличие так называемого логического суждения от других утверждений…» (Зигварт, с. 38–39).

Если вдуматься, то сужение предмета логического рассуждения по сравнению с обычным рассуждением даже двойное: сначала от бытового общения логик сужает предмет до грамматики языка, а затем из всей широты грамматических возможностей исключает все, что ему не подходит. Не подходит же всё, что не относится к суждению.