лучший коньяк, который пил по рюмке перед сном – «Для сердца!»

Оттуда же из сейфа достал две рюмки, наполнил дорогой

жидкостью. «Расплавленный янтарь, только воняет похуже».

Анатолий Сергеевич сделал глоток, и все! Хотя, нет, вроде даже

извинился, что засыпает.

Прищуренный глаз Трахова. Отравил, скотина!

Злоба придала сил.

– Виктор Андреич уехал, бросил нас!
– Озвучил самую поганую

версию несостоявшийся бастард.

Истерический голос отскакивал по чугунию. Спасительная вата

таяла, сознание просыпалось вместе с болью.

Сбежал, падла! Анатолий Сергеевич заскрипел зубами:

– Кто остался в бункере?

– Миша и Гриша бухие по этажам бегают с автоматами, в

сталкеров играют.

Два дебила, наверняка, не заметили даже, как патрон съебывает.

Что за молодежь пошла!

– Я их на нижних этажах закрыл, в дверь швеллер засунул. Они

на каждом этаже в операторскую забегают, друг друга пулеметами

контролируют. Мне с ЦП видно, как они перестреливаются.

Протрезвеют, к нам будут пробираться.

– А ты, Паша, с ЦеПе не можешь пулеметами накрыть? -

Анатолий Сергеевич подключает блоки сознания.

– Не могу, рука не поднимается!

– Вот она - интеллигенция! Никакое оружие вам не поможет, если нет воли им воспользоваться! – Почему-то капитан подводной

лодки вспомнился.

– Это еще не все! Ермаков приехал, требует к Вам пропустить.

– Именно ко мне? Вход только по личному разрешению Виктора

Андреевича.

– А он именно Вас называет.

Анатолий Сергеевич сел за стол, дрожащие пальцы набрали

пароль на клавиатуре, монитор отразил картинку с камеры над

плитами ворот. Одно нажатие клавиши, и камера превратится в

прицел крупнокалиберного пулемета. Облокотившись на капот

Мерседеса,

стоит

Ермаков.

Заметил

движение

камеры,

выпрямился. Знакомая хищная улыбка – лицо приближается

зумом. Наблюдатель вспомнил желтые глаза – тигр, вот кто это!

– Анатолий Сергеевич, надо поговорить. – В динамиках

монитора звук слабый, не соответствует артикуляции. – Включите

голову! Вы не о чем не догадываетесь?

Анатолий Сергеевич покосился на Павлика, открыл ящик. Надо

включать голову. Спрятался за монитор, шумная затяжка. Волосы

в ноздрях заиндевели. Пальцы размяли крылья носа, чугуний

изменил атомный вес, череп изнутри засверкал бриллиантами. А

чего тут догадываться?! Все яснее ясного!

– Добро пожаловать, Алексей Иванович! Пожалуйста, будьте

осторожнее.

– Что за стрельба в коридорах? – Генерал пожал руку как

партнеру. Сон в руку. Во всяком случае, так показалось.

– Охранники буянят. У них оружие!

– Сережа.

– Яволь! – Грудь вперед, щелчок каблуками. Эх, молодежь!

Сверкунов, ухмыляясь, развернул «Кедр», вышел в коридор к

буянам.

– Анатолий Сергеевич, надеюсь, Вы понимаете, выживать нам

предстоит вместе. В тесноте, да не в обиде. Несколько тысяч

соседей вас не потеснит?

Зомби

На сиденье в первой гражданской модификации ХАМВИ не по-

военному удобно. Сохранив остатки боевых характеристик, ХАММЕР превратился в машину для богатеев, нуждающихся в

притоке адреналина.

По углам просторного салона сидели люди, главным богатством

для которых являлся героин. Зомбированные наркоманы не

нуждались в броне армейского джипа. Кастрация чувств – лучшая

защита для биоробота.

Путилин продолжал успешно притворяться наркоманом. За

прошедшие дни приобрел огромный авторитет, как академик

Павлов у собак, выполняя факультативную работу пропавшего без

вести одноглазого медбрата. Дополнительные дозы, якобы от

Виктора Андреевича, список тайных команд подняли Владимира

Владимировича на вершину иерархии. Находящийся в нирване

личный состав 3 взвода послушно выполнял команды, готовился к

выполнению боевых задач, до особенностей поведения поставщика