шагам била по бедру. Джинсы заправлены в берцы – не гламур, но

что-то в этом есть.

Открывшаяся

картина

на

выходе

вызвала

легкое

головокружение. Первый снег рваным ковром накрыл равнину.

Северный ветер перемешивал тучи, прозрачный воздух наполнен

кислородом. Какая война, какой героин? Жизнь – вот главный

наркотик!

– Кровь на снегу – все как художник прописал. Вдохнули, выдохнули – по машинам, нечего романтиков из себя строить.

– Снег – хорошо, по следам видно кто откуда приехал. – Не

удержалась Иви Ченг, сразу же надула губы, догадавшись, что

дважды два – четыре.

Нервная система Дмитрий Петровича возбуждена недавней

близостью с Иви. К предстоящему сражению Кабанов относился

более спокойно – дело известное, тактика определена, боевые

товарищи надежны как сталь. В отношениях с девушкой секс

уступал место более сильному чувству. С известной долей

мазохизма Кабанов предоставил чувствам барахтаться в сером

веществе. Через два месяца все разложим по полкам, если

останется что и куда раскладывать. А пока будь, что будет.

Ночью, слегка драматизируя ситуацию, Дмитрий поведал о

намечающейся операции. По его словам, поселок терроризирует

вооруженная охрана бывшего мэра. Вторая по количеству бойцов

вооруженная группировка, с которой не связываются даже

военные и менты Ермакова.

– У них современное вооружение, транспорт, неприступное

убежище. Единственный наш козырь – волею случая попавший в

руки воровской общак. 50 килограмм героина. За него мэр

предлагает продовольствие и медикаменты, обещает забыть про

жителей поселка.

– Так в чем сложность?

– Сложность в устройстве мозга русского чиновника. Чтобы

вскарабкаться в верхи власти, надо исповедовать принцип «Не

наебешь, не проживешь», надо есть рыбку, взбираясь на елку.

Людей у нас мало будет в сопровождении, мэр почует халяву, перебьет нас забесплатно, всего делов.

– Я с тобой пойду!

Девушка подняла голову, волосы черным шелком накрыли

Кабановскую грудь. В свете ночника Дмитрий увидел в глазах

китаянки давно забытое выражение. Иноземное лицо за два дня

перестало быть чужим. Словно тысячу лет смотрел в раскосые

глаза, вдыхал сладкий запах волос. Тревожный симптом.

– Я тебе парабеллум дам. – Нельзя же всерьез воспринимать

возникшую слабость.

Скромный автопарк кабановского отряда располагался на

ровной площадке слева от расщелины. Автомобили выстроены в

ряд под брезентовым навесом, обеспечивающим кроме маскировки

возможность ремонта при любой погоде. Все автомобили с

карбюраторными двигателями, повышенной проходимости и

повышенной ремонтопригодностью. Нивы и УАЗы вне

конкуренции. Автомобили оснастили соответствующим образом: на капот и двери наварили броню, лобовые стекла защищали

стальные листы с прорезями, боковые исключены как класс, вместо них откидывающиеся наружу пластины с вваренными

бойницами.. Исключение составлял трофейный Рэндж Ровер, который использовался в редких случаях. В подготовке и

ремонтных работах участвовали все, под командованием, разумеется, Юрия Ивановича. Транспорт всегда находился в

боевой готовности.

Кабанов направился к белой Ниве. Двери всегда открыты, Дмитрий откинул сиденье, закинул сумку с 25 килограммами

героина на заднее сиденье. С водительской стороны так же

поступил Свиридов.

– Кто поведет?

– Ты командир, я за рулем. – Свирид достал ключи из-под

коврика.

– Прогрей пока, я последние указания дам китайскому

товарищу.

Кабанов прошел вдоль ряда зарычавшей на все лады техники.

Механик спокойно ждал команды, Топор со Студентом

пристраивали пулеметы в бойницы задних дверей УАЗа, Доктор с

горящими глазами барабанил пальцами по рулю аналогичного

«бобика». Двигатель Ровера хранил молчание, через лобовое

стекло Кабанов видел, как Иви провела пальцами над козырьком, потом перебросила косу за плечо, нагнулась к бардачку. Дмитрий