– Вы уж определитесь: топор, молоток. Не отряд, а столярная

мастерская. – Проворчал Юрий Иваныч.

Отряд сдержанно хохотнул, необходимый настрой достигнут.

– Если нам придется ввязаться в бой, единственным способом

вывести из строя вооруженного наркомана – это снести ему

голову, либо отстрелить конечности. Достаточно четырех. Не

стесняйтесь стрелять в лицо. Хотя теперь я даже за доктора

спокоен.

Теперь о деле. Иваныч, ты проверишь груз. Поедешь на шахе, она без защиты, стекла прозрачные, на боевую не похожа.

Осмотришь все тщательным образом. Рацию на постоянную

передачу, будешь комментировать осмотр.

– Почему Иваныч, а не я? – удивился Доктор.

– Потому что ты с пулеметом будешь стоять здесь! – Карандаш

воткнулся в пустое место выше крестика.- За рулем будет Семен.

– А ты, Тремасов, вот здесь! Водителем у тебя Игорек.–

Отметина зеркально ниже. – Думаю, вам работы хватит. Будете

обеспечивать прикрытие, прямо по курсу вам наверняка помашут

ручкой траховские ребята.

– Свирид, ты встанешь напротив колонны за моим автомобилем.

Здесь подъем, будешь наблюдать и координировать действия.

Иваныч, груз проверишь тщательно, торопиться не надо.

Сядешь в машину, возвращаешься на исходную к Свириду. Я

выдвигаюсь с героином к машине, которая заберет Траховских

водителей. Передаю отраву, жду вас с нашими шоферами. К этому

времени наркоманская охрана должна отвалить.

– Нет, брат, - твердо сказал Свиридов, - я поеду с тобой.

– А мне зачем возвращаться? Я вас у грузовиков дождусь.

Водилам гражданским рацию дадим, когда надо, подъедут на

Газели.

Бойцы выпрямились, ждали решения командира.

– Хорошо. – Кабанов посмотрел в глаза давнему товарищу и

другу. Хотел оставить его, как замену в случае своей гибели. Но

Виктору сейчас надо почувствовать себя на острие событий, избавиться от чувства вины. В чем себя винит друг, Кабанов так и

не понял. Виктор пристрелил начальников-сумасбродов, когда они

с матюгами приказали стрелять в народ на поражение. Дмитрий

Петрович сам поступил бы также и сразу забыл об этом.

– Хорошо, поедем вдвоем, о ролях определимся позже.

Координатором у нас будет китаянка.

– Петрович, она же вражеский засланец! – Тремасов меньше

всех информирован о личной жизни командира в последние два

дня.

– Если все такими врагами будут, то, может, и воевать с ними не

стоит. И не надо улыбаться. Ее все равно надо держать при себе, как заложницу.

Бойцы не понимали, серьезно ли говорит командир. Во всяком

случае, Кабановские решения всегда оправдывали себя.

– Теперь серьезно. – Кабанов положил ладони на стол.

– От этой операции зависит многое. Больше, чем нам

представляется. Мы должны быть готовы к бою. Перестрелка

возникнет на открытом пространстве. Противник будет вооружен

на порядок лучше. При этом нечувствителен к боли. Вот что я вам

скажу: каждый из нас будет умирать в одиночку. И не за Родину, не за народ, а за себя. Так помните это, пусть ваша личная ярость

будет тем самым наркотиком, во много крат увеличивающим

духовные и физические силы! А когда мы будем действовать

совместно в таком состоянии, мы победим любого врага!

Все, всем спокойной ночи. Семен, а у тебя будет особо важное

задание…

Кабановцы поднялись наверх. За спиной скрежетал подъемник, впереди светлое пятно выхода дыхнуло свежим воздухом.

Каменный коридор наполнился звуками шагов, скрипом портупей, звяканьем оружия и боеприпасов. За спиной у Топора и Доктора по

два пулемета, в руках коробки магазинов. На правом плече

Механика ремень автомата, на поясе в открытой кобуре ПМ. АК-

74 в левой руке и подсумки на поясе несколько уравновешивали

сумки с дурью на плече у Кабана и Свирида. Студент шел

последним, помимо карабина нес полевую рацию. Взгляд

молодого человека постоянно натыкался на кобуру с ПМом, висевшую на поясе у девушки. Лишних дырок в ремне от портупеи

Иви делать не стала, кобура по-ковбойски свисала с талии, в такт