М-да. Много тут, пожалуй, не разглядишь.

Видоискатель трикамеры был установлен, похоже, на шлеме какого-то игрока. Мелькали какие-то фигуры, раздавалась стрельба… а кто стрелял — Девятнадцать его знает. Словно смотришь, будто кто-то в «квак» какой-нибудь режется, только все еще более неразборчиво. Наверное, надо долго присматриваться и привыкать… вряд ли Фритигерн этим тут занимался.

Время, время… еще Галлиен где-то там… о! Кого я вижу!..

К Лексу приближалась та самая деваха, которую удостоил своим вниманием Фритигерн. Лекс невольно ухмыльнулся — девица выглядела изрядно утомленной… впрочем, кто ее знает.

— Бартендер в данный момент занят, господин гость, — низким хрипловатым голосом сообщила девица. — Я готова принять ваш заказ.

Странно. Лекс быстро глянул по сторонам: а, нет, все в порядке. Крепыш-бартендер действительно занят, орудует какими-то блестящими посудинами, смешивая что-то… коктейль, что же еще.

Становлюсь излишне подозрительным, не надо бы так…

— Э-э, — небрежно-агрессивно, как и подобает пафосно-брутальному, следящему за модой маргиналу, протянул Лекс. — Тут, это… приятель мой где-то был, тривизор смотрел. Такой черный, а сам весь в белом. Друг, в смысле, мой — всегда весь в белом.

— Черный? — переспросила девица. — У нас сегодня аргатийцев не было, господин гость.

— Да нет. Хаер… то есть волосы у него черные. И он наверняка тебя не мог мимо пропустить, — сказал Лекс и для пущей ясности похлопал девицу по мягкому — так, как это давеча сделал Фритигерн.

Девица наморщила лобик, привычным движением подставляя попу под ладонь Лекса. Потом чело ее слегка прояснилось.

— Да, господин гость. Ваш друг посетил наше заведение.

— И где он сейчас? — спросил Лекс, убирая ладонь.

— Ваш друг находится в релаксационной комнате, господин гость.

— Я хочу его видеть, — сказал Лекс, поднимаясь с кресла.

— Это невозможно, господин гость. Вы можете нарушить отдых вашего друга, и он будет недоволен…

Лекс сдержался.

— Мой друг будет доволен, — спокойно сказал он. — Просто счастлив.

— Вы можете связаться с вашим другом по личному коммуникатору, господин гость…

— У меня нет с собой личного коммуникатора. И у моего друга тоже. Так что давай, золото мое… проводи.

Девица все еще колебалась, и Лекс пожалел, что у него не было бумажных денег: дал бы сейчас денарий, так она его хоть к самому Цезарю отвела бы… Денарий Цезаря. В смысле — Кесаря. Картина Эн Ге. Или он не Эн?.. Нет, он-то Эн, да вот про денарий ваял, кажется, кто-то другой, а он ваял про то, что есть истина… а, все равно нету у девицы карманов, чтобы ей туда денарий засовывать… молчать, господа офицеры, молчать.

— У вас здесь чаевые на счет заведения идут или как? — спросил Лекс, постукивая карточкой по стойке.

Девица перестала колебаться,

— Я провожу господина гостя к его другу.

— Прекрасно! — с энтузиазмом воскликнул Лекс и встал (стараясь не вскакивать) с места. — Мне кажется, что и вашем заведении сегодня будет весело…

Он шлепнул девицу по попе, одновременно подпихивая ее в сторону прикрытого сероватой дымкой силового поля входа в «номера». Девица механически улыбнулась в пространство и двинулась вперед.

Лекс с трудом удерживался, чтобы не подгонять ее: меретрикс-официантка шла неторопливо, покачивая тугими бедрами и делая мелкие шажки.

Они прошли сквозь силовой полог и оказались во внутренних помещениях таверны-лупанарии. Лекс слегка удивился: эти самые внутренние помещения оказались гораздо роскошнее, чем можно было бы ожидать, глядя на заведение снаружи.

Какие-то залы с бассейнами, фонтаны, колоннады… все искрится, играет, переливается, пахнет свежестью и чем-то таким волнующим и даже интригующим: слышен смех меретрикс, и не усталый, а звонкий и радостный… и сами меретриксы — голые и не совсем, на всякие вкусы и темпераменты; короче, жизнь бьет ключом, даже завидно, по рассматривать прелести окружающего уютного мирка некогда и надо двигаться вперед.

Да, подумал Лекс, Фритигерн скорее всего никуда отсюда не делся. Подумаешь, прорелаксировать в таком цветнике час-полтора! Денек-другой, а то и шестой-седьмой бы тут поотдыхать.

Они шли вдоль затененной аллеи — именно аллеи, потому что коридором эту дорожку назвать язык не поворачивался: под ногами синтетический ковер, который был похож на свежую травку больше, чем настоящая; по сторонам — фантомные невысокие деревца, очевидно, местных видов; над головой — зеленоватое высокое небо с ленивыми облаками. Если бы Лекс не видал на собственном крейсере подобных генераторов, создающих иллюзорный ландшафт (на «Сиванар Эфит-Лутсе» генераторы назывались, натурально, «маскирующими»), он бы запросто мог подумать, что идет по в меру ухоженному парку, хотя все-таки его размеры наводили на мысль о разных транспонаторах и прочих хитростях.