– Предусмотрительный этот Кирилл. Случайно с улицы нас не увидеть, нужно во двор зайти, а тут уж мы сами словно в засаде, все вовремя заметим. Да и в целом, серьезно к делу подошел.

– Я думаю, на него Марк поднажал. – Андрей уже разбирал припасенные Кириллом вещи.

– Может и так. – Пожал плечами Глеб. – Вот только бесконечные прятки под носом у ловца меня не очень-то устраивают.

Вопреки страхам Глеба, бесконечно прятаться не пришлось. На сле-дующий день в здание школы заглянула вторая женщина из группы Кирилла и передала им записку от Марка. В письме говорилось, что через два дня в оном здании произойдет формирование пространственного перехода между отра-жениями, о чем якобы свидетельствовали многолетние расчеты старого мате-матика. Марк предлагал им совершить переход вместе с ним, Кирилл же и его группа должны были обеспечить материальную сторону эксперимента.

И вот, этот день настал, точнее ночь, как всегда глухая в своей беспро-светной темноте и в тоже время освещенная радостным моментом. Стоя рядом между Глебом и Кириллом, Андрею хотелось повернуться к выходу и крикнуть: Нас не догонят. Да так, чтобы вся эта политически уродливая группировка проснулась.

– Что-то ты слишком возбужденный. – Тихо сказал Глеб, обращаясь к Андрею.

– Не боишься, что там монстры почище вокзального окажутся? – Поддел юношу Кирилл.

– Думаешь, они будут хуже местных людей?

Глеб рассмеялся, слыша, как напрягся Кирилл, потом хлопнул Андрея по плечу:

– Славкина школа!

– Тише вы. – Марк оторвал взгляд от подсвеченных маленьким фонари-ком наручных часов. – По моим расчетам это произойдет с минуты на минуту, прямо в этом месте. Давайте возьмемся за руки, так как я не уверен, что канал не разветвляется.

– Нас может раскидать? – Поинтересовался Глеб, протягивая руки Мар-ку и Андрею.

– Если поодиночке будем проходить, то скорее да, чем нет.

Андрей с удивлением отметил присоединение к цепочке Кирилла:

– Ты с нами?

Кирилл ответить не успел. Исказившееся пространство слизнуло лю-дей, чтобы выплюнуть всего мгновение спустя, но в ином отражении их родно-го мира.

Яркий солнечный свет струился через южные окна вестибюля, освещая стенд с расписанием. Все элементы внутренней отделки здания в должном со-стоянии и даже пыль не успела скопиться на чистом полу. На спинке стула воз-ле входа небрежно висит пиджак охранника. На подоконнике кем-то забытый ранец. У Андрея возникло чувство, что мир вокруг привычный и соответст-вующий воспоминаниям, на дворе воскресенье и потому в школе тихо и без-людно, как и положено в выходной день. В таком случае за окном должен быть ласковый сентябрьский день. Не обращая внимания на бурно дискутирующих мужчин, Андрей подошел к окну, медленно, до последнего момента не поднимая глаз. Наконец, голова его оказалась возле высоко расположенного подоконника. Андрей приподнялся на носочках и направил полный надежды взгляд сквозь прозрачное стекло. Школьный сквер был на месте, и дорожка как всегда вела к «Бенилюксу», и даже реклама на торговом центре такая, как помнил Андрей. Вот только людей не было совсем. Все покрыто толстым снежным одеялом, и ни одного признака, указывающего на работу дворников. А потому - людей не было.

Уровень адреналина, прыгнувший вверх от эмоционального возбужде-ния, пришел в норму, и юноша ощутил причину выходящего изо рта пара. Вот почему все в здании казалось по началу кристально чистым. Все действительно было кристальным, только не от чистоты, а от тончайшего обледенения.

Мужчины успокоились и теперь слушали доводы Марка:

– Я с самого начала предполагал, что здесь может оказаться холоднее обычного….

«Обычного? Да здесь градусов сорок к минусу». Андрей спрятал за-мерзшие руки в длинноватых рукавах куртки. «Как же должно было быть хо-лодно, чтобы все покрылось вот такой ледяной пленкой? Батареи не разморо-жены, значит, воды в системе не было, впрочем, сентябрь был по-летнему теп-лым…».

– Андрюшка. Ты о чем задумался? – Марк мягко коснулся плеча юноши. – Мы зовем тебя, зовем, а ты не откликаешься.

– А?

– Мы тут обсудили, в общем, нужно найти дом с печным отоплением. Мы думаем, что на Почтовой должен сохраниться подобный раритет граждан-ского строительства.

Андрей кивнул. Глеб взял с окна ранец и вытряхнул оттуда смерзшиеся учебники. Прихватив свой вещмешок и опустошенный ранец, Глеб подмигнул Андрею:

– Все будет окей, парень. Идем.

Проваливаясь в снег по колено, четыре замерзших и измученных чело-века достигли противоположного конца города, обшарив по пути расположен-ные во дворах продуктовые киоски. В результате чего их рюкзаки пополнились замороженными шоколадками, обледеневшими пачками чая и покрытыми инеем консервными банками, что, конечно же, было событием с большой буквы.

– Видимо, температура опустилась сразу же после расслоения ориги-нальной реальности. – Предположил Марка, когда они проникли в дом с печной трубой, указывая на застывшую тарелку с супом на кухонном столе. – Поэтому все продукты, в принципе, должны сохраниться в качественном состоянии. Впрочем, это мы еще выясним, побродив по магазинам.

– Все это хорошо, - отозвался Глеб, - но, нам сейчас гораздо важнее обогреть это жилище.

– Я за домом сарай видел. – Сказал Кирилл. – Пойдем, глянем.

Обледеневшие дрова далеко не сразу обрадовали закоченевших людей чадящим пламенем, но все же, когда скудный огненный язычок появился, он был не просто печным пламенем, но чем-то большим, олицетворяющим надежду символом, символом выживания….

Первые дни топить приходилось постоянно. Дом медленно расставался с накопленным холодом и еще медленнее просыхал. Около двух недель ушло на то, чтобы привести дом в порядок. Позже, они наведались в магазины мужского инструмента и обзавелись бензопилами и санями, благо близость центрального парка позволяла не переживать об иссякающей поленнице. Нетронутые супермаркеты дали им продуктовое изобилие. Конечно, замороженные овощи не представляли пищевой ценности, но мясо, раба и гастрономия прекрасно пережила заморозку. Город дал им все: одежду, инструмент, свечи, а однажды, Глеб и Кирилл притащили откуда-то портативный электрогенератор и в их доме зажглись электрические огни. То был настоящий праздник. Марк все время проводил за расчетами. Остальные же, свободное от жизнеобеспечивающих заготовок время коротали возле жаркой печи, читая принесенные из библиотеки и бережно просушенные книги, либо играя в карты и травя байки. Температура на улице никогда не поднималась выше минус сорока, но опускалась и за пределы шкалы термометра, в такие дни возле печки сидел и Марк, их дом промерзал, и даже возле раскрытой дверцы печной топки не было спасения от вездесущего холода.