– Да он не дышал, и пульса не было.

– А-а, все одно полная хрень. – Глеб махнул рукой. – Ну и занесло же нас с тобой, а Андрюха?!

– Что делать-то теперь?

– Если бы я знал. – Хлопая ладонями по одежде, Глеб выбил из неё часть пыли, затем устремил задумчивый взгляд в чистое небо. – Мне что покоя не дает: мы с тобой вчера под гипнозом были, или сегодня? Или и вчера и сегодня? А может мужичок этот специально нам внушается, чтобы ты к сектантам своим побежал, а?

Андрей изумленно уставился на Глеба:

– Ты думаешь, его не существует?

– Э-э-э, - донеслось из-за угла ангара, - вы прекратите так думать, очень даже существую я! И не только существую, но и не ушел никуда, и слышу всю ту чушь, которую вы спускаете в окружающую атмосферу со своих никчемных языков! И откуда вы взялись такие, загрязнители!

– Нет, - повернулся к юноше Глеб, - я отказываюсь второй день подряд слушать бредни о вечно слушающем городе.

– Не говорил я о городе. – Донеслось в ответ. – И встретились мы лишь сегодня.

– Ага, - не выдержал Глеб и сорвался, повысив голос, - вчера твое приви-дение с нами говорило! Иди уже своей дорогой.

– Вот зря вы так. – Мужичок высунул из-за угла голову. – Вчера брат мой с вами говорил. Не в себе он был, немного совсем, только все равно это его сгубило. Не встретил бы вас, может и бегал бы еще. А вы все равно за своими мыслями следите. И вообще, я помочь вам хотел, а теперь не знаю, хочу ли еще.

– Ну, так иди и подумай! – Глеб в очередной раз поморщился, дотраги-ваясь до больной ноги. – Плохо мне, что-то Андрюшка.

– И еще хуже будет! – Выскочил из-за угла мужичок. – Когда же ты ура-зумеешь, наконец! Хочешь, чтоб полегчало? Думай об этом!

– Вы помочь хотели, так помогите. – Обратился Андрей к мужичку.
– Ка-кой толк от вашей перебранки, когда нужна экстренная помощь?

– И то верно. – Согласился мужичок. – Давай, отведем твоего друга в мою башню.

Своей башней, мужичок называл цилиндрическое здание на террито-рии телецентра, всего в пятидесяти метрах, чему Андрей не сказано обрадовался, ведь тащить на плече ослабленного Глеба, было делом не из легких. Отперев двустворчатую дверь ключом, мужичок пропустил гостей внутрь.

– Вот тут и живу я.

Внутри оказалось одно большое помещение, слабо освещаемое солнечным светом, проникающим через маленькие квадратные окошки под крышей.

– Раньше здесь не один этаж был, да только убрал я перекрытия и про-стенки, люблю, понимаете ли пространство… большое, чтобы мысль могла развернуться, закрутиться и выстрелить, словно заряженная пружина к намеченной цели.– Мужичок стянул с дорогого кожаного дивана плед. – Клади этого неверующего Фому сюда.

Хозяин башни взял в руки нож и разрезал штанину на раненой ноге Глеба вместе с неумелой перевязью, заставил перевернуться на живот и провел кончиком острого лезвия вдоль затянувшейся раны. Глеб стиснул зубы и побелел, вдавливая скрючившиеся пальцы в мягкую кожу диванной обтяжки. Мужичок обхватил голень Глеба и сжал, выдавливая густой коричневый гной, тут-то Глеб и не выдержал, заорал что есть мочи, посылая хозяина башни в самые неприятные места. Когда же, самозваный врач-садист воткнул в раскрытую рану палец и повел им вдоль разреза, Глеб выпучил глаза и вырубился. Мужичок засунул в рану еще и большой палец и выудил из ноги пациента какой-то окровавленный ошметок. Показал находку Андрею:

– Это, есть кончик крысиного когтя.

Стоящий истуканом Андрей, сморгнул, выходя из эмоционального сту-пора:

– Откуда он там? А, ну да, обломился в ране….

– Нет, юноша. Я думаю, крыса та с целыми когтями бегает.

– Её застрелили.

– Хи-хи. Значит, не бегает, но все равно с целыми, красивыми коготоч-ками. Хи-хи. Вот ты спроси у своего друга, о чем он подумал, когда крыса его подранила. Спроси – спроси!

Мужичок сходил в дальний угол и притащил ведро с водой, вылил со-держимое ведра на рану:

– Теперь, давай перевяжем Фому, а после ты здесь все приведешь в по-рядок.

Андрей остолбенел, лицо скривилось в гримасу омерзения:

– Я должен, это, убрать?

– Ну, не я же, хи-хи!

Уставший, если не сказать измотанный до опустошения, Андрей закон-чил с приборкой башни. От усталости и голода мутило. Присев на край успев-шего подсохнуть дивана, юноша нечаянно коснулся Глеба. Застонав, мужчина перевернулся и посмотрел на Андрея мутными глазами.