– Долго я в отключке был? – Ослабленный голос Глеба звучал с хрипот-цой.

– Не знаю. – Ответил Андрей. – Может часа два. Хронометра-то нет.

– Да. Счастливые часов не наблюдают.

Андрей улыбнулся, затем вспомнил про обломок когтя:

– Ты можешь вспомнить, о чем думал, когда тебя крыса на землю пова-лила?

Глеб криво усмехнулся:

– Издеваешься? Когда на тебе сидит крысятина крупнее тебя самого, мысли несутся бешеным хороводом. О чем я только в тот момент не думал….

– Ясно. – Вздохнул Андрей. – В твоей ноге был кусок когтя.

– О-у!

Вернувшийся под вечер хозяин башни, поднял над головой матерчатый сверток:

– Па-па-пам-папам!

– Что-то этот хмырь слишком весел. – Тихо пробормотал Глеб.

– Мясо на ужин! – Самодовольно произнес мужичок, разворачивая свер-сток на одной из многочисленных табуреток, расставленных вдоль периметра помещения. – Подсаживайтесь, оно уже жаренное. Вкусненькое, свеженькое, с утреца только бегало.

Глеб встал с дивана и при помощи Андрея допрыгал до импровизиро-ванного стола. Куски мяса выглядели настолько аппетитно, что у Андрея не-вольно потекли слюнки.

– А-а, вижу, что ра-ады. – Протянул хозяин башни, потирая руки.
– Да-вайте же не будем заставлять его ждать!

– А как зовут тебя уважаемый? – Поинтересовался Глеб, расправляясь со своей порцией.

– Оракулом можете звать.

Андрей подавился и закашлялся, Глеб хлопнул юношу по спине:

– Не переживай, был у нас математик, теперь есть оракул, это не страш-но.

– Но, странно! – Отозвался Андрей. – И что же, Вы занимаетесь только предсказаниями?

– Прогнозами. – Оракул внимательно посмотрел в глаза юноши. – Все есть следствие какой-либо причины. Ты выяснил, о чем думал Фома в огово-ренный промежуток времени?

– Он не помнит.

– Э-э, - Глеб возмущенно приподнял бровь. – Вообще-то меня Глебом зовут.

– Ты не верующий, значит Фома. – Мужичок вытер руки о свою рубашку.

– У нас вся страна в недавнем прошлом атеистами была, и ничего, жили как-то. Вот и я проживу.

– Ты лучше скажи, - раззадорился мужичок, - что я сейчас сделал?

Глеб скривился:

– Руки свои грязные о рубашку обтер, словно бомж!

– Значит, рубашка в жирных пятнах должна быть? – Хозяин башни при-двинулся к Глебу. – А ты сынок присмотрись повнимательней. Ну? Видишь что-нибудь? Видишь? Правильно! Чистая рубашка, потому как верю я: будет чистая она всегда и в любой ситуации. Так оно и выходит!

– Ты дед фокусник. – Улыбнулся Глеб не купившись ни на сынка, ни на чудом очистившуюся ткань. – Каких еще поискать. Лучше расскажи, откуда сей провиант?

– Есть на свете люди мой голос способные слышать. Способные исправ-ляться, работать над собой и потому быть счастливыми в чудном этом мире. Тебе, Фома, не понять! А люди эти мне благодарны, мясо дают каждый день. Для них я оракул!

– Нет ли среди твоих знакомых, знающих местоположение пространст-венных коридоров? Переходов в другой мир?

– Хе-хе! Способов в иной мир перейти уйма! Хе-хе! Выбирай на вкус!

– Дед! – Глеб побагровел. – Я тебе благодарен за лечение, но все равно не нужно будить во мне лихо!

– Ладно, Фома. Скучный ты. Отведу тебя завтра к тем людям, сам у них и спросишь. А я далече не хожу, все здесь, рядышком, ни к чему мне дальние походы.

На том и порешили, а настало утро, мужичка и след простыл.

– Обманул старый пень. – Тяжело вздохнул Глеб. – Сгреб, поди, туда, где не догнать.

– Вернется. – Отозвался Андрей, потягиваясь на составленных в ряд та-буретках, служащих ему минувшей ночью спальным ложем. – Зря ты на него все время наезжаешь, не по-людски как-то.

– Думаешь, я не знаю, что должен быть ему благодарен? Все я Андрюха понимаю, только поделать ничего не могу, не нравится мне этот… оракул! Не доверяю я ему.

– Твое дело. Кстати он полночи возле тебя простоял с раскрытыми ла-донями и поднятым кверху взглядом, все чего-то шептал.