— Почему бы тебе самому не позвонить ему?

— Ты думаешь, он будет рад меня слышать?

— Каждый нуждается в поддержке.

— Да, ты права. Я позвоню ему, — решил Рик, извинился и пошел приглашать Милену на телешоу.

— Ну, что скажешь? — спросила Катринка, проскальзывая в соседнюю кабинку к Лючии.

— Для «Эм-Ти-Ви» не подходит! — буркнул Патрик Кейтс, выдергивая руку из-под юбки Лючии. — И слава Богу!

— Очень мила, — согласилась Лючия, беспокойно взглянув на свою дочь.

— И очень талантлива, — великодушно добавила Пиа. Ей шоу не понравилось: Кристиан ни на секунду не отрывал от Милены глаз, а как только она раскланялась, извинился и пошел ее поздравлять.

— Через несколько недель она уезжает в Чехословакию, — сказала Катринка. — Но, думаю, ей надо сначала развлечься немного.

— Я не знала, что она уезжает, — проговорила Пиа с явным облегчением.

— В сентябре у нее начинаются занятия в университете. — Катринка извинилась и двинулась к соседнему столику.

— Пойдем? — спросила Лючия.

— Я еще не допила чай, — ответила Пиа, озабоченно оглядывая комнату в поисках Кристиана.

— Пиа… — начала было Лючия, но, увидев, что дочь немного оживилась, решила промолчать.

Кристиан предложил Милене отпраздновать где-нибудь ее дебют, но когда она все-таки решила вернуться домой с Марком и Катринкой, он поплелся обратно к Пиа.

— Ты уходишь? — спросил он.

— Да, мы как раз собирались…

— Патрику и мне надо рано утром быть на верфи, — пояснила Лючия.

— Давай потанцуем, — предложил Кристиан.

— Разве тебе завтра не идти на работу?

— Я быстро высыпаюсь.

— Что мать, что сын! — со смехом сказала Лючия и обернулась к Пиа. — Так ты идешь?

— Еще часочек, — взмолился Кристиан. Он чувствовал себя слишком возбужденным, чтобы идти домой спать.

— Я задержусь, пожалуй, — решила Пиа.

Лючия знала, что спорить бесполезно.

— Но не слишком долго, дорогая! Спокойной ночи, Кристиан.

— Твоя мать меня недолюбливает, — заметил Кристиан, когда они остались одни.

— Просто она боится, что ты сделаешь меня несчастной, — пояснила Пиа.

— А я могу?

— Да. И даже очень просто.

Кристиан увидел, как Милена вышла из-за сцены, сопровождаемая Риком Коллинзом. Повернувшись к Пиа, Кристиан поднял руку, отбросил волосы девушки с ее лба и нежно поцеловал.

— И что ты только нашла во мне? — спросил он.

— И что ты только нашел в ней? — ответила Пиа вопросом на вопрос.

— Даже когда я был ребенком, мне всегда нравились игрушки, с которыми мне не позволяли играть, — проговорил он необычно честно.

— А ты не находишь, что пришла пора повзрослеть и измениться?

— Возможно, ты не любила бы меня, если бы я изменился. И что бы я тогда делал без моей Пиа?

Пиа понятия не имела, шутит он или говорит серьезно. Как, впрочем, и сам Кристиан.

— Ну, ладно, — сказал он, — пошли.

Милена выступила еще в субботу и воскресенье. В понедельник она появилась на телеэкране в шоу Рика Коллинза, который представил ее как новую нью-йоркскую сенсацию. В следующую пятницу Катринке пришлось сдерживать наплыв желающих посмотреть на нее.

Но, вопреки всем страхам Марка, у Милены не закружилась голова от успеха. Часть заработанных денег она исправно отсылала домой родителям. Она не принимала приглашения на свидания от незнакомцев, которые приставали к ней после каждого выступления. Вместо этого, охраняемая персоналом отеля, она возвращалась в свой номер, предоставленный Катринкой, чтобы ей не приходилось слишком поздно выходить на улицу. Она целыми днями репетировала, обедала с ван Холленами и бродила по городу.

Находясь на сцене, Милена привыкла воспринимать публику как единое целое; она не видела отдельных лиц, не узнавала знакомых.

Точно так же она не сразу узнала Адама Грэхема, когда он подошел к ней после одного из ее концертов.

— Вы меня не помните! — воскликнул он, слегка уязвленно.

— Да нет, помню. Извините, мистер… Грэхем…

— Адам, — поправил он.

— Адам, — повторила девушка, краснея. — Я просто очень… очень… — она подыскивала слово, — сильно отключаюсь, когда пью.