Катринка давно привыкла постоянно быть в центре внимания средств массовой информации, и пока пресса не грешила против истины, она не возражала против интервью.

Марк, владеющий крупной сетью газет, отнюдь не разделял ее снисходительного отношения к газетчикам. Всю свою жизнь он избегал быть на виду, поэтому, заметив приближающуюся телевизионную команду, он тут же отошел и издали стал наблюдать, как репортеры насели на его жену и Кристиана, который тоже не хотел фотографироваться.

— Просто невероятно, — смеясь, заявила Катринка фотографам, — мой сын, и такой застенчивый!

Журналисты забрасывали Катринку вопросами о Марке и Кристиане:

— Вы прибыли из страны, где разрешены аборты. Почему же не воспользовались этим разрешением? Вы противница абортов?

Как ей ответить? Опыт давно научил Катринку, что журналистская братия не слишком-то церемонится с людьми. Кто-нибудь все равно процитирует ее неправильно, и еще долгое время ей будут ставить в вину то, чего она не говорила.

— Я верю в право женщины на самостоятельный выбор, — осторожно проговорила она. — Я сделал свой, надеюсь, что смогу окружить ребенка заботой… К сожалению, тогда у меня это не получилось. — Вопросы градом посыпались на нее, засверкали вспышки фотоаппаратов.

Пиа улыбнулась:

— С Катринкой всегда так. Репортеры просто липнут к ней!

— Я знаю, — ответил Кристиан, не раз становившийся свидетелем того, какой интерес вызывает у окружающих его мать.

После первого отборочного забега Кристиан, Пиа и Мартин отправились на хоккей, а Катринка с Марком пошли к участку, зарезервированному для спортсменов-олимпийцев, чтобы Катринка могла поискать там старых друзей из чешской команды. Стоило ей только подойти к ограждению, как кто-то позвал ее. Взглянув вверх, она увидела высокого мужчину с редеющими темными волосами. Она узнала его почти мгновенно.

— Владислав, ты! — воскликнула она по-чешски. — Глазам своим не верю.

Владислав Элиас и она были когда-то любовниками после того, как она разошлась с Миреком Бартошем. Он был одним из ведущих лыжников мужской сборной команды.

— Ты теперь тренер?

— Dobr'y den, Катринка. Очень рад тебя видеть. Да, да, я теперь тренирую. Пошли, ты должна встретиться со всеми.

Он представил ее спортсменам. Стоя среди них, разговаривая на своем родном языке, Катринка была ошеломлена нахлынувшими воспоминаниями и снова почувствовала себя девочкой, чьей величайшей мечтой были Олимпийские игры. Именно во время подготовки к Олимпийским играм она отказалась от своей мечты и сбежала в Швейцарию, чтобы найти сына.

— Я хорошо помню, — рассказывал Владислав юным лыжникам, — ее безумный побег в Церматт. Об этом говорили целый месяц. Какой сумасшедшей она была и какой храброй!

Кто-то из спортсменов захотел узнать, вернулась бы она в Чехословакию, чтобы жить на родине. Катринка объяснила, что последние два года она регулярно приезжает в Прагу, но она вышла замуж за американца и, по вполне понятной причине, Нью-Йорк останется ее домом.

— Прага слишком мелкий пруд для такой крупной рыбы, — этот голос часто снился Катринке в кошмарных снах. Она обернулась и увидела белесую, почти бесцветную женщину с тусклыми глазами и волосами, пронизанными сединой.

— Здравствуй, Илона, — проговорила она.

Илона Лукански — главная соперница Катринки и ее единственный враг еще с детских лет, когда они обе состояли в одном лыжном клубе. Илона отличалась редкой мстительностью, она была способна на все, лишь бы только выиграть или понизить шанс своей соперницы на успех.

— Ты тоже тренируешь? — спросила Катринка.

— О да, — подтвердила Илона, прижимаясь к Владиславу.

«Невероятно! Он женился на ней!», — подумала Катринка. Интерес, проявляемый Владиславом к Илоне, всегда вызывал у Катринки ревность. Трудно было поверить, что он влюбился в нее настолько, чтобы жениться. Впрочем, возможно, способность Илоны приносить несчастья распространялась не на всех.

Они подходили к небольшому ресторану близ Рон Пойнт, когда Катринка заметила колоритную пару в мехах, медленно пробирающуюся сквозь толпу.

— Посмотри, — указала она Марку, — вон Жан-Клод Жиллетт! Какой приятный сюрприз! Как дела?

— Катринка! — Мужчина повернулся к ней с широкой улыбкой. — Брак пошел тебе на пользу, дорогая, ты отлично выглядишь.

— Как я рада тебя видеть! — Жан-Клод почти не изменился, если не считать нескольких седых прядей в пышных волосах.

— Поздравляю, Марк! — сказал Жан-Клод, протягивая руку Марку. — Тебе можно позавидовать.

Катринка с любопытством повернулась к его спутнице. Конечно, это была не Элен, жена Жан-Клода. Перед ней была миловидная миниатюрная брюнетка, которая вполне могла оказаться младшей сестрой Элен… или ее дочерью.

— Разрешите представить вам Теодору Папастратос, сокращенно — Tea, — произнес Жан-Клод, обнимая свою спутницу за талию.

— Добрый день, — вежливо сказала Tea с легким акцентом. — Очень рада познакомиться с вами, так много о вас слышала.