— Если ты думаешь, что я знаю, что творится в голове моего сына, то ошибаешься. Откуда мне знать? Он мне ничего не рассказывает. Да и я привык ни о чем его не спрашивать. — Томаш нахмурился. — Зузка сказала, что он очень расстроен из-за Пиа.

— А что случилось с Пиа? Александра мне ничего не рассказывала о ней…

— Так ты ничего не знаешь? Мартин оказывается был влюблен в нее, а она встречается с Кристианом.

— С Кристианом Хеллером? Этим самовлюбленным волчонком?

Томаш кивнул головой.

Открылась дверь, и мужчины замолчали. В кабинет вошла секретарша Адама. В руках она держала поднос, на котором стоял стаканчик со льдом, хрустальные бокалы и бутылка вина.

— Как проходит монтаж? — спросил Адам, стараясь не обращать внимания на молодую женщину, которая, конечно же, не сомневалась в своей привлекательности и своем сексуальном очаровании. На Хедер была надета максимально короткая и очень узкая юбка, почти не оставляющая простора для воображения. Адам моргнул и перевел взгляд на Томаша. — Вы укладываетесь в график?

— Конечно!

Адам вздохнул с облегчением. Он надеялся, что этот фильм выйдет раньше, чем «Смертоносная сила-II» и «Бэтмэн возвращается». Он ни секунды не сомневался, что они добьются успеха. Фильм «Обреченный на смерть» должен был встряхнуть итальянцев, все еще сомневающихся в необходимости покупки «Олимпик Пикчерз».

— Итак, какие у вас проблемы? — спросил Адам. — Я подумал, что ты не стал бы мне звонить, если бы все было в порядке. Не вызвал же ты меня только для того, чтобы сообщить, что у вас все в порядке.

— Конечно, — сказал Томаш, похлопывая по портфелю. На лице его играла какая-то нервная улыбка. — Я позвонил тебе и пригласил на ленч, чтобы показать вот это.

Он открыл портфель, достал сценарий и передал его Адаму.

— Этот сценарий написал клиент Лори. Она считает, что он просто великолепен. И я с ней согласен. Мы надеемся, что, прочитав его, ты присоединишься к нам.

Пытаясь задушить стон, Адам взял сценарий.

— А где рецензия?

Каждая студия пользовалась услугами рецензентов, прочитывающих сценарий и вкратце излагающих сюжет и свое мнение. Объем рецензии обычно укладывался в три машинописные странички.

— Меня интересует твое мнение, Адам. Я хочу знать, что ты думаешь обо всем этом.

— Что, это действительно стоящая вещь? — Грэхем посмотрел на титульный лист.

«Б. Д. Хоув». Это имя ничего не говорило Адаму.

— О таком фильме я мечтаю вот уже много лет.

Такого поворота разговора Адам опасался больше всего. Ему было хорошо известно, какие фильмы мечтает поставить Томаш. Деньги на них сделать было практически невозможно. «Какая разница, любят его фильмы критики или нет? — задыхался от злости Адам. — Он получает за них огромные деньги. Пора бы ему перестать мучить своими мечтами и меня и всех, с кем он работает!»

— Что это за Б. Д. Хоув? — через силу выдавил из себя Адам.

— Это молодая писательница. По-моему, больше она ничего не написала…

— Так это женщина?

— Бет Хоув, — сказал Томаш. — Я не знаю, зачем она прибавляет к имени букву «Д».

Самые худшие опасения Адама подтверждались. Сценарий, написанный женщиной! Только этого ему не хватало. Конечно, если Томаш снимет талантливый фильм, они, скорее всего, смогут вернуть потраченные на его производство деньги… возможно, даже будет прибыль, но такой фильм никогда не произведет эффекта разорвавшейся бомбы, который был сейчас так необходим Адаму.

— О чем это? — спросил он.

— Здесь всего сто двадцать страниц. Прочитай, Адам. Я дам тебе на это час. Даже полтора часа, чтобы ты не пропустил слишком много страниц…

— Я прочитаю каждую строчку, обещаю, сказал Адам, и рот его скривился в дурацкую гримасу, называвшуюся улыбкой. Адам надеялся, что таким образом ему наконец удастся отвязаться от навязчивых идей Томаша.

— Тогда я больше не буду отнимать у тебя время. Мне срочно надо вернуться в монтажную, там еще полно дел. — Томаш закрыл портфель, царапнув ногтем код, и встал.

— Как ты думаешь, когда будет готов «Бреющий полет»? спросил Адам, поднимаясь на ноги, чтобы проводить Томаша до двери. Это было рабочее название фильма, находящегося в производстве. Адам хотел знать, в каком состоянии находится картина, чтобы сделать о ней сообщение на встрече с итальянцами.

— Он будет готов через четыре недели, как только я вернусь из Канн. — Томаш увидел, что у Адама отвисла челюсть, и быстро пояснил: — Я немного устал, Адам, понимаешь. Я занимался одновременно несколькими фильмами и не вылезал из монтажной даже по ночам. Я почти не спал с тех пор, как вернулся из Канады.